После окончания гимназии он играл в драматическом театре "Алатор" в Москве, а в 1915 году впервые выступил в гриме и костюме Пьеро как автор и исполнитель своих песен. В 1914-16 годах А.Вертинский снимался в кино ("Король без венца", "От рабства к воле" и др.). 

В 1918 году эмигрировал. 

В 1920-43 годах выступал с концертами в Польше, Румынии, Германии, Франции, Италии, Англии, Китае, СМ и др.странах.

С 1943 года А.Вертинский жил и работал в СССР, снова снимался в кино ("Заговор обреченных", "Великий воин Скандерберг", "Анна на шее" и др.).

В большинстве своих музыкальных миниатюр композитор-певец создал яркие лирические образы. Среди его произведений - песни тоски по родине ("Чужие города"), лирические песни на собственные стихи ("Иная песня", "Прощальный ужин", "Пред ликом Родины"), а также на стихи А.Блока, С.Есенина, В.Инбер и др.

Мы предлагаем вашему вниманию несколько песен Александра Вертинского.

Манит, звенит, зовет, поет дорога.
Еще томит и так пьянит весна...
А жить уже осталось так немного,
И на висках белеет седина.

Идут, бегут, летят, спешат заботы,
И в даль туманную бегут года...
И так настойчиво и нежно кто-то
От жизни нас уводит навсегда.

И только сердце знает, мечтает и ждет,
И вечно нас куда-то зовет,
В тот край, где улетает к тает печаль,
В тот край, где расцветает миндаль.

Я в том краю, где нет ни бурь, ни битвы,
Где с неба льется золотая лень,
Еще поют какие-то молитвы,
Встречая ласковый и тихий божий день.

И люда там застенчивы и мудры,
И небо там,как синее стекло.
И мне, уставшему от лжи и пудры,
Мне было с ними тихо и светло.

Так пусть же сердце знает, мечтает  и ждет,
И вечно нас куда-то зовет,-
В тот край, где улетает и тает печаль,
В тот край, где расцветает миндаль.

В бананово- лимонном Сингапуре - в бури,
Когда поет и плачет океан,
и гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван...

В бананово- лимоннсм Сингапуре   в буре,
Когда у вас на сердце тишина,
Вы,  брови темно-едкие нахмурив,
Тоскуете одна.
И нежно вспоминая
Иное небо мая,
Слова мои и ласки, и меня,
Вы плачете, Иветта,
Что наша песня спета,
А сердце не согрето
Без любви огня.
И нежно замирая
От криков попугая,
Как дикая магнолия в цвету,
Вы плачете, Иветта,
Что песня недопета,
А это лето где-то
Унеслось в мечту.

В опаловом,  и  лунном Сингапуре   в буре,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на желтой шкуре
Под вопли обезьян.
В опаловом  и  лунном Сингапуре    в буре,
Запястьями и кольцами звеня,
Магнолия тропической лазури,
Вы любите меня.

сл. Н.Тэффи

К Мысу ль Радости, к Скалам Печали ли,
К Островам ли Сиреневых птиц -
Все равно, где бы мы не причалили,-
Не поднять нам усталых ресниц.
Мимо стеклышка иллюминатора
Проплывут золотые сады,
Пальмы тропиков, солнце экватора,
Голубые полярные льды...
Все равно, где бы мы не причалили:
К Островам ли Сиреневых птиц,
К Мысу ль радости,
к Скалам Печали ли
Не поднять нам усталых ресниц.

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах
В дешевом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою

Звенят, гудят джаз-баны,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я кривой и пьяный,
Зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.

А когда настанет утро,
Я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети
Убегают от меня.
Я усталый старый клоун,
Я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны
Умирает светоч дня.

Звенят, гудят джаз-баны,
Танцуют обезьяны
И бешенно встречают Рождество.
А я, кривой и пьяный,
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.

На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И елка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
давно замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.

И тогда с потухшей елки
Тихо спрыгнул желтый ангел
И сказал: "Маэстро бедный,
Вы устали, вы больны.
Говорят, что вы в притонах
По ночам поете танго,-
Дажее в нашем добром небе
Были все удивлены!".

И, закрыв лицо руками,
Я внимал жестокой речи,
Утирая Фраком слезы -
Слезы боли и стыда.
А высоко в синем небе
Догорали божьи свечи,
И печальный Желтый ангел
Тихо таял без следа..