|
Галич Александр Аркадьевич Знатокам и любителям авторской (бардовской) песни не надо объяснять, кто такой Галич. Сколько раз слышали у костров "Старательский вальсок": Пусть другие кричат от отчаянья, От обиды, от боли, от голода! Мы-то знаем - доходней молчание, Потому что молчание - золото. Но только в Доме ученых от дочери поэта я узнала, что эта песня посвящена А.Сахарову. А другая, не менее известная ("Облака"), которую считает своим гимном общество "Мемориал" - Варламу Шаламову. Как благополучный советский драматург стал диссидентом? Отвечая на этот вопрос, Алена Александровна приводит слова Гейне: "Если мир дал трещину, то она должна пройти через сердце поэта". После двадцатого съезда партии А.Галич написал сценарий "Матросской тишины", но пьеса после генеральной репетиции была "не рекомендована к постановке". Александр Аркадьевич понял, если хочешь быть услышанным, надо писать песни. Его ничуть не смущало, что люди поют их, не зная автора. Он был последним учеником Станиславского, занимался в студии Арбузова-Плучека, был знаком и дружил с выдающимися нашими современниками. В частности, был другом Андрея Дмитриевича Сахарова и отца Александра Меня. Елена Боннэр сказала о Галиче: "В какой-то момент талант становится сильнее инстинкта самосохранения". Он был последним учеником Станиславского, занимался в студии Арбузова-Плучека, был знаком и дружил с выдающимися нашими современниками. В частности, был другом Андрея Дмитриевича Сахарова и отца Александра Меня. Елена Боннэр сказала о Галиче: "В какой-то момент талант становится сильнее инстинкта самосохранения". Понятно, что в обществе развитого социализма такому человеку было не место. В 1974 году, уже после того, как его изгнали из творческих союзов, лишили средств к существованию, исключив из Литфонда, ему прямо сказали, что он должен выехать из СССР по израильской визе, иначе придется поехать на Север. Алена Александровна, вспоминая о тех временах, привела курьезные, на первый взгляд, лозунги: "Партия ест ум, честь и совесть нашей эпохи", "Труба - стране, труба - народу" - вот так и прочитала где-то во время своих гастролей. Я слушала ее и думала о том, что она, как и ее отец когда-то, смело плывет против течения: значительная часть общества ностальгирует по определенности, характерной для застойных времен, а Алена Александровна приезжает с рассказом об отце-диссиденте. Генерал Макашов и иже с ним разыгрывают национальную карту, а дочь Галича, вместо того, чтобы занять очередь возле израильского посольства, едет в провинцию с рассказами о нашем советском прошлом. Когда-то Корней Иванович Чуковский напророчил ее отцу: "Саша, вы будете, как Грибоедов, расходиться на цитаты". Одну из наиболее часто в последнее время вспоминаемых песен А.Галича Алена процитировала: И ночью, и днем твержу об одном: Не надо, люди, бояться! Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: "Я знаю, как надо!" Шестнадцать лет понадобилось дочери, чтобы восстановить доброе имя отца. Вновь его вписывают в титры фильмов, снятых по сценарию Галича. Он умер в Париже, но остался гражданином России. На его надгробном кресте написаны библейские слова, смысл которых Александр Мень объясняет так: "Быть изгнанным правды ради - это не несчастье, а величайшая честь".
Ольга Загускина
|