На юге хорошо, там море, как болезнь,
В которую залез, а выбраться - попробуй.
Там камни и песок, там нету леса, лес
Там лекарем бы стал и лестницей в Европу.
Там Азии мираж, там караван-сарай
С волшебной суетой, и хрипотой, и ражем.
Томление телес, земной бесштанный рай,
И ангелов стада куражатся над пляжем.
Тягучий южный чад, безумный южный цвет,
Когда дышать нельзя, когда смотреть опасно,
Как голливудский фильм, в котором смысла нет,
И оттого вдвойне жизнь кажется прекрасна.
Кричу: "Хочу харчо!", и вот оно - харчо,
Кричишь: "Хочу в кино!", и титры на экране,
Потом кричим вдвоем: "Чего-нибудь еще!",
И дьявол тут как тут с бутылкой гурджаани,
С цыпленком "табака", с лавашем и киндзой.
Старательный оркестр наяривает браво,
Грохочет барабан, как гром перед грозой,
И мы танцуем твист до ломоты сустава.
- Постой, - ты шепчешь мне, - я больше не могу!
И мы выходим в ночь, во тьме шумят оливы,
И к берегу идем, на сонном берегу
Садимся на песок у полосы прилива.
И там, в ночной воде, закутанный в парчу,
Как льдинка на губах, гляди, вот-вот растает,
Там парусник скользит по лунному лучу,
И в нем все то, чего так в жизни не хватает.