Под сенью баобаба нам с Сеней так не слабо,
и две бутылки "Club"-а под кильку - как вода.
Среди ветвей корявых какой ни есть - порядок.
А мы не при параде, но тоже хоть куда.

Над нами обезьяны расселися князьями
и обсуждают рьяно десятки важных дел.
Такая уж порода: ведь не было в природе,
чтоб кто-то в этом роде над нами не сидел.

Сэмэн достанет кружку, из кружки вынет мушку
и извлечет чекушку с улыбкой на лице.
На бога не надеясь, мы поровну поделим,
и вновь сидим балдеем под мухою це-це.

А сверху обезъяны кричат. что мы смутьяны,
орут, что, дескать, пьяных пора топить в вине.
А мы на это выпьем, как будто в пропасть выльем,
и сверху бросим кильку мясистую вполне.

Погладит тихо вечер натруженные плечи,
и маленькая вечность нам дунет в паруса.
Дыханье наше ровно, и мысли точно бревна,
и смежит сон здоровый усталые глаза.

К утру пойдут виденья. Проснусь от мысли "Где я?!"
И осенит идея продолжить наш процесс.
И снова, осененный, сажусь под сень к Семену,
где ждет нас змий зеленый с "ОАш"-ем на конце.

1986