Тонкие клены кивают скворешниками.
Ванты и шкоты натянуты между ними.
Ветрено, ветрено, ветрено, ветрено.
Хлопают простыни свежеразвешенные.

Носят матросы халатики в талию,
стрижки и косы и простыни в тазиках.
Вешают брамсели, вешают марсели,
сами стирали их и накрахмаливали.

        Вечное благо - пресную влагу -
        высушит ветер залпом тугим.
        Белые флаги, белые флаги,
        простыни, наволочки.

Солнце печет, да и ветер на слишком страшен.
Двор наш плывет, оснащенный бельишком нашим.
Вымпелы, вымпелы, вымпелы, вымпелы
с пяткой, заштопанной чьей-то рукой - не важно,

некогда яркие, ныне заношенные,
жертвы альянсов с ботинками кожаными,
выцвели, выцвели, выцвели, выцвели,
что-то сигналят, донельзя восторженное.

Пес под скамейкой зевает, оскаливаясь.
Чайки-брюнетки с деревьев соскальзывают.
Стаями, стаями, стаями, стаями
кружатся, тихую пристань предсказывая.

Мы, от рожденья знакомые с таинствами
судовожденья по берегу тающему
старимся, старимся, старимся, старимся.
С чем же расстанемся и с чем останемся мы?..

        Вечное благо - горькую влагу -
        выпарит солнце из-под руки.
        Белые флаги, белые флаги,
        простыни, наволочки.

1986