Тридцатых годов не уют,
Уклад коммунальной квартиры,
И жесткие ориентиры -
Теперь уже так не живут.

Футболка с каймой голубой,
И вкус довоенного чая.
Шум примуса - словно прибой,
Которого не замечаешь.

В стремительном времени том,
Всем уличным вЕтрам открытом,
Мы были легки на подъём,
Поскольку не связаны бытом.

Мы верили в правду и труд,
Дошкольники и пионеры.
Эпоха мальчишеской веры -
Теперь так уже не живут.

Хозяева миру всему,
Поборники общей удачи,
Мы были бедны - потому
Себе мы казались богаче.

Сожжён зажигалками дом.
Всё делится памятью поздней
На полуреальное "до"
И это реальное "после".

Война, солона и горька,
То чёрной водою, то красной
Разрезала, словно река,
Два сумрачных полупространства.

На той стороне рубежа
Просматривается всё реже
Туманное левобережье -
Подобие миража.