Подземные острова

                         Григорий Данской

 Выйдешь и — боже мой,
 что же это такое —
 прямо над головой
 облако кучевое.
 Город плывет в дыму.
 В желтом плывет, осеннем.
 Я в нем — что гость в дому,
 оставленном всеми...

 Медленный хоровод
 ветра, листвы, неба —
 город внутри плывет,
 точно он пойман в невод.
 Выцветшая трава.
 Дома, пришедшие в ветхость, —
 подземные острова
 вышли опять на поверхность.

Или судьба не права,
 или здесь мое место.
 Вот они — острова.
 Их берега отвесны.
 Снова я вижу их,
 только что год от года
 реже встречаю живых,
 чаще ругаю погоду.

Проснешься в своей норе,
 выгуливаешь собаку,
 воспитываешь во дворе
 очередного салагу
 в семействе дворовой шпаны —
 он слушает, ест мороженое,
 капает тебе на штаны
 и слишком тебя моложе...

Где я только не жил,
 в каких переплетах не был,
 осваивал этажи,
 с которых рукой до неба.
 Или неделями жил
 в вагоне, в кунге, в подвале —
 думаю, что бомжи
 неприхотливей едва ли.

Только это не в счет.
 Бывало — навек прощался.
 Но не бывало еще,
 чтобы не возвращался.
 Гранит и посмертная медь,
 акрополи и города —
 все, что, казалось, — твердь,
 оказывалось вода.

Вот и теперь волной
 вышвырнуло на берег.
 Господи, боже мой!
 Значит, так, без истерик —
 ныне, и присно, и днесь,
 и восстав от всенощного блуда,
 здесь я и только здесь
 судим и судимым буду.

Это моя колея.
 Ветер и шум прибоя.
 Ангел, что вышел из боя,
 кружит надо мной. И я
 дальше, день ото дня,
 по краю архипелага
 иду. И моя дворняга
 бежит впереди меня...