К музе комедии

		Истинное остроумие куда ближе к добродушию,
		чем мы склонны предполагать.
			(Шеридан. "Школа злословия")

Кто смешным боится быть, кто в смешные положенья
Не стремится угодить, тот боится униженья.
Кто боится униженья, кто вкусил от поношенья,
Кто забит и напряжен, тот не может быть смешон.

     Тот же (храбрый!), кто беднягу
     Не страшится оскорбить,
     Кто не даст ему и шагу
     Без стеснения ступить,
     Кто не в меру задается,
     Кто над бедностью смеется,
     Кто сердечности лишен,
     Тот действительно смешон.

Не смешна мне ущемленность, если злоба ей чужда.
Мне смешна самовлюбленность, не имущая стыда.
Не смешны ведь ни калеки, ни шуты, ни горбуны,
Душечки-сверхчеловеки - вот кто подлинно смешны!

     На подмостках театральных
     Лица клоунов печальных
     Известковой белизны не смешны.
     Торт, который в полмомента
     Влеплен в "рыло" оппонента,
     Мудро, ново, ярко! Но
     Не смешно.

Избиенье (хоть бы вора!),
Освистание актера,
Одураченный поэт,
Строчки выстраданной кража,
Книг ворованных продажа,
Остроумно? Ловко? - Нет.

     Жар напрасный, гнев больной -
     Тоже фокус не смешной.
     Не смешны ни свист одышки,
     Ни походка старых дев
     (Над которой животишки
     Надрывают старичишки,
     На сто лет помолодев),
     Ни носов чужих фасоны,
     Ни проделки злых пажей,
     Ни обманутые жены,
     Ни рога во лбах мужей.

     Нет! Пока не проступили
     В них такие же лгуны,
     Не смешны мне простофили,
     Мне мошенники смешны!

О Комедия святая!
Столь не часто к нам слетая,
Жалость, милость к нам яви,
Путь закрой насмешке злобной,
Гогот изгони утробный,
Суть вещей восстанови!

С простодушием лукавым
Вещий толк верни забавам,
Слезы вызови из глаз,
О, смешливая! И снова
Острым чувством Несмешного
Наделяющая нас.