Роберт Бернс

Переплетается туман в лощинах поутру,
Румяный вереск по холмам струится на ветру.
Полутемно еще в лесу, но к утру лес готов,
И солнце залпом пьет росу из листьев и цветов.

	Полутемно еще в лесу,
	Но солнце залпом пьет росу,
	Пронзает золотом лозу,
	Рябит кору дубов.

В дорогу, путник, выходи! Ты слышишь пенье птиц?
Прохлада хлынет вдоль пути и свеет сон с ресниц.
Не зря в лугах твоих родных когда-то жил поэт,
Который раньше всех других приветствовал рассвет,

	Когда бледнеет влажный лог,
	И пламенеют облака,
	И разгорается восток,
	Как девичья щека.

Писал он песни, как дитя, как будто не писал,
Как будто в озеро шутя он камешки бросал.
Но до сих пор по склонам гор слышны его шаги,
И не сомкнулись до сих пор на озере круги.

	Светло. Трава на дне видна...
	Достали камешки до дна,
	Но все идет еще волна
	Вокруг его строки.

Пропали в склепах без следа и герцог, и барон,
Затихла праздная пальба раскатистых имен,
Но все идет еще волна, и все живет певец.
Достали камешки до дна, а песни - до сердец.

И замка, Робин, нет прочней, чем песенка твоя,
Как прежде, пахарь пашет с ней, и с нею шьет швея,
И вечерок проводят с ней за чаркой два дружка,
И пляшет с ней толпа теней в мельканье камелька.

	Пронизан ею вкус вина,
	Во всех ветрах шумит она,
	Дождем в окно стучит она,
	Когда идет весна.

Ты слышишь, Робин? С ней кузнец вздымает молот свой.
Народ - навеки твой венец, твой памятник живой.
За то, что был ты верный сын своих лесов, полей,
Своих вершин, своих долин, Шотландии своей,

	Спасибо, славный Робин! Знай:
	Свободным будет этот край,
	Счастливым будет этот край
	До окончанья дней!

1959