Песни Киплинга

Ты похлопывал гиен дружески по спинам,
Родственным пожатием жало кобры жал,
Трогал солнце и луну потным карабином,
Словно прихоти твоей мир принадлежал.

Кроткий глобус по щеке потрепав заранее,
Ты, как столб заявочный, в землю вбив приклад,
Свил поэзии гнездо в той смертельной ране,
Что рукою зажимал рядовой солдат.

Песня - шагом, шагом, под британским флагом.
Навстречу пальма пыльная плыла издалека.
Меж листами - кровь заката, словно к ране там прижата
С растопыренными пальцами рука.

Брось, не думай, Томми, о родимом доме.
Бей в барабан! Бей в барабан!
Эй, Томми, не грусти!
Слава - слева, слава - справа,
Впереди и сзади - слава,
И забытая могила - посреди...

Но прихрамывая шёл Томми безучастный,
Без улыбки, без души, по земле чужой,
И смутили Томми слух музыкой прекрасной,
Чтоб с улыбкой умирал, убивал - с душой.

И взлетела рядом с пулей, со снарядом
Песенка о добрых кобрах, о дневных нетопырях,
Об акулах благодарных, о казармах светозарных
И о радужных холерных лагерях.

Сколько, сколько силы в этой песне было!
Сколько жизни в честь могилы! Сколько истины для лжи!
Постижим и непостижен, удержал - так отпусти же,
Отпусти нас, или крепче привяжи!

Песня, всё на свете дышит песней.
Ветер, гомон гонга, говор Ганга, мерный шаг слона.
Да не спеть нам ни единой, ни единой - лебединой,
Ибо в песню вся планета впряжена.

Ноги черные сложив, как горелый крендель,
На земле сидит факир - заклинатель змей.
Встала кобра, как цветок, и на пестрой флейте
Песню скорби и любви он играет ей.

Точно бусы в три ряда, у него на шее
Спит гремучая змея, зло приглохло в ней.
Властью песни быть людьми могут даже змеи,
Властью песни из людей можно делать змей.

Так прощай, могучий дар, напрасно жгучий!
Уходи! Э, нет! Останься! Слушай! Что наделал ты?
Ты, нанёсший без опаски нестареющие краски
На изъеденные временем холсты!

1961