Танкер

Белым днём в Каштановом проливе,
Под гуськи заправленный вином,
Сел на мель, добавив кружку пива,
Танкер "Александр Иванов".
Мимо шли сплошные сухогрузы,
Танкер гнал в эфир сигналы "SOS",
Но, порвав морского братства узы,
Каждый прятал свой буксирный трос.

А под вечер наглые баркасы,
Чуя дичь, кружили тут и там,
Пользуясь мелкосидящей массой,
Ковыряли дырки по бортам.
И кричали: Эй! На "Иванове"!
Не пора ли откачать балласт,
Или вам такое дело внове,
Иль насосы отказали враз?

И на абсолютно гладком понте
Танкер приобрел опасный крен,
Но замечен был на горизонте
Танкер "Ленинградский джентльмен".
Как всегда он шёл под лёгким фрахтом,
Был разбавлен пресною водой,
Но теперь на нём сказали: Ах, ты!
Это может кончиться бедой.

И на нём сумели постараться,
Благо отмечался полный штиль,
В результате сложных циркуляций
"Иванов" пришёл на ровный киль.
И, почуя времена иные,
С танкера кричали молодцам:
Ай да мы, ребята наливные!
Вылей воду, я качну тебе винца.

"Джентельмен", за чем же дело стало,
Подал шланг и помпу прокачал,
Отсосал по-джентельменски мало
И спросил: Ну, где же твой причал?
Где же та Сиреневая бухта,
Где же тот мечтания предел,
Где привык ты получать продукты
И немного отдыхать от дел?

"Иванов" уставил в даль прожектор,
Почесал в раздумье полубак:
Раньше были всякие прожекты,
А теперь скажу примерно так:
Предо мной лежит, как наважденье,
Путь, необъяснимый для невежд:
Прямо через бухту Провидения,
К мысу самой доброй из Надежд.

Так сказав, конец на нём отдали,
Подали прощальных три гудка,
И в проливе больше не видали
Этого шального моряка.
Может, где-нибудь на солнцепёке
Спит, до лучезарности плешив,
Может быть, распилен на иголки,
Он собой снабжает индпошив.

Может быть, по прихоти финансов
Возит мусор в ближнем из портов,
И звучит тоскливым диссонансом
В трубном хоре мартовских котов.
Этот случай не известен прессе,
Очевидцев трудно отловить,
Между тем, сказали бы в Одессе:
Этот факт имеет место быть!