Пятьсот процентов дал за смену я,
Мне выдали путевку на Гавайи,
Жена всплакнула, вещи собирая,
И "Вермутом" заплакали друзья.

   Я сел на баржу под названьем "Быстрый",
   И стал глядеть, когда же будет порт,
   А в это время капитан с радистом
   Радиограмму приняли на борт.

Начальник главный им сказал в бумаге,
Что баба чья-то лишку приняла,
Суродовала всех в архипелаге
И к нам бежит, зараза, дюже зла.

   Я сразу понял, это чья работа,
   Сказал радисту: "Петя, веселей"
   Ведь это ж я, в запрошлую субботу
   У Машки-дуры стырил пять рублей.

Она их отложила на помаду,
А я на них "Агдаму" засадил,
А бабе-дуре много ль нынче надо,
Ну вот и возгорелся ейный пыл.

   Я встал на мостик, как боксер Джо Фрезер,
   Рубаху снял и мачту взял с собой,
   Гляжу, а через волны Машка лезет,
   Я понял, что настал последний бой.

Она мне слева: "Где моя помада?"
А я ей мачтой: "Стерва, не срами,
Не зли меня, прошу, пока не надо,
Мол, неудобно здесь перед людьми.

   Она, конечно, в слезы, в дождь и в ветер,
   Мол, алкоголик, гад и паразит,
   Гляжу, а капитан с радистом Петей
   Лежат и за борт плакают навзрыд.

И я сказал: "Да на тебе червонец,
Иди, купи помады килограмм"
И Машка убежала, успокоясь,
И гладь засеребрила по волнам.

   Меня матросы три часа качали,
   Мне боцман кашалота подарил,
   А там и показалися Гавайи
   И я "Агдам" в каюте додолбил.