В этих грустных краях и туман по-английски,
И пейзаж здесь рисованный с Рокуэлла Кента,
Только врешь, брат, ведь мутит меня не от виски
Да и в легких свистит соловьем не от "Кента".

Сей угрюмый пейзаж называется "Зона",
И слуга ваш покорный в ней числится зэком.
Лишь пурга да метель все четыре сезона,
Да четыре сезона тоска по побегам.

Ваш покорный слуга не партийный придурок -
Он последний дурак из сопливых кадетов,
Он вернулся в страну комиссаров и урок,
Из Парижа вернулся - ну, ясно, "с приветом".

Где садист лейтенант бил под ребра с любовью
И статью за статьей пришивал мне, паскуда.
Но, Бог дал, не подох и, отхаркавшись кровью,
Я того лейтенанта по гроб не забуду.

И покуда я в этом заснеженном аде
От звонка до звонка мерзлоту ковыряю,
Он пускай там живет с ресторанною блядью
Да для нового званья погоны дырявит.

А уж я досижу, я упрямее черта
И, Бог даст, доберусь, доползу до столицы:
Ты тогда, лейтенант, позавидуешь мертвым,
Ты, козел, у меня на всю жизнь похмелишься.

Только это все бред, это сказки про зэков,
Ведь откуда мне знать, что все планы нарушив,
Мой сосед по бараку - угрюмый калека -
Проиграв меня в карты, на нарах задушит: