Юный месяц блестит, как хрусталь.
Надо мною витает печаль.
Как вдолбить мне соседям идею всеобщего братства?
Ля-ля-ля-ля-ля.
Им плевать на ученье мое,
Им важней, где развесить белье.
Занята моя паства
Захватом чужого пространства.

       Может, хватит орать и ругаться?
       Может, сесть, забухать и обняться?
       Всем сестрам - по серьгам,
       Всем быкам - по рогам,
       Каждый должен сейчас побрататься:

              Правый с левым,
              Черный с белым,
              Умный с глупым,
              Доктор с трупом,
              Суд с бандитом,
              Гой с семитом,
              Водка с квасом,
              Лужков с Чубайсом -
              Братство!

Вот стоят неземной красоты
Наши меньшие братья - менты.
Как завижу фуражки, тотчас становлюсь мизантропом.
Будут бить меня по голове,
Если я не прописан в Москве,
И станцуют на мне в два притопа, четыре прихлопа.

       Но я иду к ним, любовью объятый,
       А на лбу проступают стигматы.
       И, дубиной сражен,
       Я паду на газон
       К сапогам мной любимого брата.

              Но встанут братья:
              Теща с зятем,
              Скромный с хамом,
              "Спартак" с "Динамо",
              Китай с Тайванем,
              Хачик с Ваней,
              Бомж с богатым,
              МХАТ со МХАТом -
              Братья!

Вот идет человек молодой.
Он хороший, но только бухой.
Скажет: "Дай закурить,
Землячок", и отнимет всю пачку.
(Ля-ля-ля-ля-ля)
У него из дерьма голова.
Нету братьев - сплошная братва.
Раз идея мертва, стану класть сигарету в заначку.

       Не нужны мне чины и богатства,
       Дайте братства мне, сволочи, братства!
       Может, все же сядем рядком,
       Да поговорим хоть ладком
       За пивком?
       Надо чаще встречаться!

       ...........................
       ..............only one.

Я говорю:
"Liberte, egalite, fraternite".
А мне говорят:
"Варьете, декольте, карате.
Робеспьер, говорят, начал с братства, пришел к гильотине".
Ля-ля-ля-ля-ля.
Я поплачу над быстрой рекой.
Что же я неспокойный такой?
Ну на кой им, на кой
Голос мой, вопиющий в пустыне?

       Под окном огорожена грядка,
       Отчуждающий символ упадка.
       Но я иду по гряде
       Аки Бог по воде,
       И кричит мне соседская бабка:

              "Камо гредеши?
              Куды глядеши?
              Видать, нажрамши
              И не проспамши".
              Но людям - братство,
              Гадам - гадство,
              Бабкам - грядки,
              Бардам - бабки!
              Dixi!