- Средь шумного бала

           Я вышел на свет из дворовой лужи.
           Я верил, что все, что споем, настанет.
           Я честно со всеми стучал по груше
           И честно со всеми мешал в стакане.

           Я видел обоих вождей в гробу,
           Шатался и мусором грел карманы -
           И понял, что мы будем жить в саду,
           Увидев в ушах у себя бананы.

           Великая фирма, родной Совок !..
           Я тоже вязал здесь железный веник,
           Где русские Музы, отмотавши срок,
           Лабают теперь на совковой фене

           О том, как мы сотворили грех
           И сами дитятю скормили волку
           И, лежа под Тем, кто живее всех,
           Не можем найти на него иголку.

           Но верим - ударит великий гром:
           И новый Егорий, гремя устами,
           Пронзит супостата своим копьем,
           Поднявши его над собой, как знамя.

           Из раны рекой потечет смола, -
           А мы-то хотели, чтоб - вина сладки...
           Но только героев родит земля,
           Где хором терзают у правды матку.

           Так ждет и не видит большой народ,
           Какая нам путь озарит идея,
           Чтоб сразу за нею рвануть вперед
           Коронным ходом  е2 - е9.

           И рельсы погнуться, поляжет лес,
           Когда, сапоги набивая ваксой,
           По шпалам эпохи помчит прогресс,
           Сметая живых бородою Маркса ...

           А если потом соберем свой прах
           И из лесу выйдем с мощами Данко,
           То видно в каких, не скажу, краях, -
           Каких и Макар не видал с Лубянки.

           Я тоже не ведал, на чем свернусь,
           Пока не уперся башкой барана,
           Что нашим умом не осилить Русь,
           А только аршином в штанах тирана.

           Никто не сумел - ни варяг, ни грек, -
           Так выйди, Спаситель, и встань над Русью !..
           Но Ангел Господний который век
           Не может у нас отыскать Марусю.

           Да кто же услышит Благую Весть,
           Где дочери Хама седлают ступы
           И, видя, как мало успели съесть,
           Растят меж ног золотые зубы ?..

           И дуньки, копыта макая в крем,
           В крутое трико затянувши сдобу,
           Надвинув на фейс самоварный шлем,
           Заставят накрыть простыней Европу.

           И, видя, как землю накрыл салют,
           А шведы не знают, кому сдаются, -
           Поверим, что мертвые всех спасут,
           Раз стали от них возвращаться блюдца.

           Я тоже вертел под собою стол,
           Слова добывая из царства мертвых,
           Пытался во рту оживить глагол
           И нес что осталось на трех аккордах.

           Куда я на стуле вьезжал верхом
           И, хвост разорив у совы Паллады,
           Все ночи махал над собой пером,
           Но утром ни разу не встал крылатым;

           И в стены глухие кричал: " Сезам !.."-
           И верил, что рухнут оне, как в сказке...
           Теперь открываю великий срам,
           До самого срама раздвинув связки.

           И ежели век говорит: " Звездец !" -
           Кирзовые лапы кладя на плечи, -
           Сожми, что осталось в груди, певец,
           И учи зверей человечьей речи.

           А если случится - возьмут урок,
           И свет засияет, а гром не грянет, -
           Отпилим со лба и наполним рог
           И гусли построим, чтоб пел Бояне.

           Так счастливо наши пойдут века...
           И только однажды средь шума бала
           Услышим, как в уши течет река,
           И поднимем с остатком песка бокалы.

           Вот райская дверца промолвит: "Пли-из!"
           Войдем и обнимем младую Еву ...
           И семя познанья прольется вниз,
           Опять растекаясь, как мысь по древу.

                                                   1991