- x x x

Так что же мы хотим себе сберечь?
Но столько сил укладываем в речь,
а не в дела, и вот -- в который раз --
потоки слов рассеивают нас.

И так ступая вдаль по тверди слов,
сложив из них очаг себе и кров,
хоть все твое доступное словам,
есть тот предел, который строишь сам.

Слова даны, чтоб в них уметь молчать,
но это нам пока что не поднять --
дымит перо, стучит копытом стол,
мы рвем сердца и жжем в ночи глагол.

Так пой, гитара! Дым тебя не съест.
Плати, певец, за свой цветущий крест,
но не пиши по прописям слуги
и не грусти, у славы -- три руки.

Иди туда, куда ведет мотив.
Что может меч, когда ты держишь гриф?
А из камней, что на пути твоем,
сложи ступень, чтобы войти в свой дом.

И не проси, чего нельзя просить.
Вину в вино умея обратить,
из бедных жил вытягиваем звук.
И здесь тебе -- соломинка и крюк.

Вот этот звук, раскрывшийся в руке,
проводишь им теперь по тишине,
как по холсту, по памяти Творца.
И видишь лик. И нет в тебе лица.

Красавица, хоть слово подари,
мне не увидеть прелести твои,
не отворить таинственных глубин --
уходишь ты, а я стою один.

Так, значит, все останется, как есть --
мне не сложить единственную песнь,
в ней не открыть того, чего ищу,
слова бегут, но я... Но я молчу.

И ты молчи, слепое ремесло, --
куда меня влечет твое весло?
Одной рукой удерживаю гребь,
а на другой позвякивает цепь.

И эта цепь, и та -- на дубе том,
сплелись в одну на дереве пустом.
Одна вода стекает по усам,
и все себе рассказываю сам.