ВРЕМЕНА

Нынче матери все
        словно заново
            всех своих милых детей полюбили.
Раньше тоже любили,
            но больше их хлебом корили,
                             сильнее лупили.

Нынче, как сухари,
          и любовь, и восторг, и тревогу,
                      и преданность копят...
То ли это инстинкт,
          то ли слабость души,
                то ли сам исторический опыт?

Или в воздухе нашем само по себе
                   развивается что-то такое,
что прибавило им суетливой любви
                      и лишило отныне покоя?

Или, ждать отказавшись, теперь за собой
                   оставляют последнее слово
и неистово жаждут прощать, возносить
        и творить чудеса за кого-то другого?

Что бы ни было там,
          как бы ни было там
               и чему бы нас жизнь ни учила,
в нашем мире цена на любовь да на ласку
                    опять высоко подскочила.

И когда худосочные их сыновья
                лгут, преследуют кошек,
                           наводняют базары,
матерям-то не каины видятся - авели,
                          не дедалы - икары!

И мерещится им
           сквозь сумбур сумасбродств
                       дочерей современных,
               сквозь гнев и капризы
то печаль Пенелопы,
          то рука Жанны д'Арк,
               то задумчивый лик Монны Лизы.


И слезами полны их глаза,
         и высоко прекрасные вскинуты брови.
Так что я  и  представить себе не могу
                     ничего,
                          кроме этой любови!

                                    1964