По замоскворецкой Галилее,
Шел он, как по выжженной земле --
Мимо светлых окон "Бакалеи",
Мимо темных окон "Ателье".


Мимо, мимо -- "Булочных", "Молочных",
Потерявших веру в чудеса.
М гудели в трубах водосточных
Всех ночных печалей голоса.


Всех тревог, сомнений, всех печалей --
Старческие вздохи, детский плач.
И осенний ветер за плечами
Поднимал, как крылья, легкий плащ.


Мелкий дождик падал с небосвода
Светом фар внезапных озарен...


Но уже он видел, как с Восхода,
Через Юго-Западный район,
Мимо "Показательной Аптеки",
Мимо "Гастронома" на углу --
Потекут к нему людские реки,
Понесут признанте и хвалу !
И не ветошь века, не обноски,
Он им даст Начало всех Начал !..

И стоял слепой на перекрестке,
Осторожно палочкой стучал.
И не зная, что Пророку мнилось,
Что кипело у него в груди,
Он сказал негромко:
-- Сделай милость,
Удружи, браток, переведи !..
Пролетали фары -- снова, снова,
А в груди Пророка всеь ясней
Билось то несказанное слово
В несказанной прелести своей !
Много ль их на свете, этих истин,
Что способны потрясти сердца ?!
И прошел Пророк по мертвым листьям,
Не услышав голоса слепца.
И сбылось -- отныне и вовеки! --
Свет зари прорезал ночи мглу,
Потекли к нему людские реки,
Понесли признанье и хвалу :
Над вселенской суетней мышиной
Засияли истины лучи !..
А слепого, сбитого машиной,
Не суиели выходить врачи.