Залпом выпил кружечку кефира,
                Рукавом обтер сырые губы,
                Жестом предложил: "Давай, Глафира,
                Покажи, где протекают трубы!"

                Из кармана вынул ключик гаечный,
                Отвинтил легко колечко ржавое...
                Словом, делал, братцы, все играючи,
                И заметил: баба моложавая...
                        (Б. Вайханский)

По утрам встаю, громко цокая,
В туалет иду только с песнею,
А в глазах стоит грудь высокая
У соседки нашей по лестнице.

         Та соседка Марфа Кошелкина,
         Как одна со мной повстречается,
         Говорит мне тихо: "Зашел бы! А?"
         И загадочно улыбается.

А мужик ее тянет срок давно.
Стосковалась баба без ласки-то.
На чаи зовет все с лимончиком
Да лимонные строит глазки мне.

         Ну и что, что ей тридцать восемь лет?!
         У нее ж не грудь, а два вороха.
         Как зажмурюсь, мне застилают свет.
         А в глазах у ней - много пороха.

Только плюнул я (предрассудки вон!)
Тридцать, сорок лет - много ль разницы?
Покупаю я водки и лимон,
Чищу брюки и, как на праздник, к ней.

         В дверь звоню звонком с переливами,
         Вытираю ноги об коврик я...
         А она, когда отворила мне,
         Побледнела вся - стала добрая.

На столе, гляжу, скатерть новая,
С холодильника - огурцы на стол.
Я достал тогда поллитровую,
А она цедит для меня рассол.

         В общем, вижу, баба - культурная:
         Мне стакан несет себе - рюмочку
         Ну, распили. Водка недурная,
         И она, заметил, не дурочка.

А как скушали поллитровочку,
Так она ж - ко мне со слезой в глазах,
Теребя в руках эдак пробочку,
Мол-де, мужа нет. Стосковалась вся.

         Мол, и кран течет, и трубы все гремят,
         Бабьи силы, мол, дали перебой...
         Успокоил я: "У меня ж - разряд.
         Слесарь-техник я. Мне ведь не впервой".

А потом, когда кончил дело я,
Вся в поту она была, как в росе,
Улыбнулась мне - стала смелая...
А я одел пиджак и пошел к себе.

1974