Я вижу мертвых и живых,
Зима. конец сороковых...
Вот и сто первый километр,
Весь — как в кино, за метром метр.

Я вижу серое белье,
Под серым небом — воронье,
Бараков черное каре,
Где очень просто умереть.

Здесь могут ржавое "перо"
Воткнуть под пятое ребро...
А по углам крысиный писк
И детский крик, и женский визг.

Нытье гармошки за рекой.
Как одинокий волчий вой.
Здесь хриплый клекот блатарей
Из мариинских лагерей,

Из Джезказгана, из Инты
(Ни широты, ни долготы. )
Здесь ВОХРы лай на проходных
И вереницы "доходных",
И тяжкий шелест тысяч ног,
Идущих отбывать оброк...