К подъезду подкатил мой тарантас,
Ты шла в тулупе цвета "рыбий глаз",
Несла в ведре баланду для свиней.
И я подумал: "Сколько силы в ней!"

Я думал, что в селе бутылки сдам,
Возьму портфель, мешок и чемодан:
И тут, гляжу и ощущаю: Ба!
Так это ты! Так, может быть, судьба?

     Фекла, да ты загнила тут,
     Ты вспомни сельхозинститут,
     Как мы с тобой хлебали щи,
     И слово незнакомое "хлящи".

Мы забежали в логово избы,
Во мраке наши встретилися лбы,
Потом, о дверь ударившись больней,
Я вновь подумал: "Сколько силы в ней!"

И в темноте, слегка не разобрав,
Я уронил на нас посудный шкаф.
Зажегся свет, я ощущаю: чу!
Как кто-то бьет легонько по плечу.

     И это был ее законный муж,
     Я начал думать о спасеньи душ,
     Хотя лежал у ног его в пыли,
     И он сказал уверенно: "Пошли!"

И он меня на кухню поволок,
Я поглядел с тоской на потолок,
Закрыл глаза и медленно взошел,
Забыв про противоположный пол.

Я думал, он меня раздавит в пыль,
Но он достал огромную бутыль.
Она была лба моего синей,
Я вновь подумал: "Сколько силы в ней!"

     В ней было явно больше, чем во мне,
     И все осталось где-то в стороне,
     И растворилась дикая вражда:
     Вот так сидишь и ощущаешь: да!

Потом пришла Феклуша нам помочь,
Потом должна была начаться ночь,
Мы улеглись тихонечко втроем,
Но кто-то крикнул: "А теперь споем!"

И мы запели, голос задрожал,
Соседи вмиг подумали: "Пожар!"
Кричали нам, но нас не заглушить,
И побежали к нам, его тушить.

     И, так предусмотрительно добры,
     Несли с собой багры и топоры.
     А муж решил, что начался грабеж
     И вынул кол, - ну, с ним не пропадешь!

И в темноте он первым начал бой,
Я прошептал: "Хозяин, я с тобой!"
Я побежал и бросился в борьбу,
И ощутил привычный стук во лбу.

В глазах зажглись веселые огни
И я подумал: "Сколько силы в них!",
Успев узреть, как падает другой,
И как Фекла махает кочергой.

     С утра сержант нас еле разбудил
     И мы узнали , кто к нам приходил
     Тушить пожар и, в частности, о том,
     Что мы напрасно защищали дом.

И мы узнали также, что вчера
Исчезло много всякого добра,
И, между прочим, часть моих вещей.
И я подумал только: - "Ну, ваще!"