Я шагаю по джунглям могучий, как лев,
Грозный рык издает автомат мой.
И пою, ну а если забуду припев,
Обойдусь превосходно я матом.
Двести фунтов мой вес.
Мне всего двадцать пять,
Впереди много женщин и виски.
Провалиться б сквозь шар,
Чтоб невеста и мать
Оказались достаточно близко.
Я сказал бы: - "Эй, мать!
Кучу денег привез
И из этой дрянной заварушки".
Ну, а Джени, мы с ней, как обычно, в овес
У нее загорелые руки.
Эй, ребята, не хрюкать! бодрее держись!
Мы же здесь защищаем отчизну!
Я профессор по смерти, но есть еще жизнь.
Ничего я не знаю о жизни.

Только вдруг припечаталась каска к виску
Стало небо из синего красным.
Эй, довольно шутить!
Мне ведь в эту весну двадцать шесть,
Неужели не ясно?
Ну, да черт с ним,
Я здесь поваляюсь чуть-чуть,
Отдохну, не из легких работка.
Где-то фляга была,
Воздух плотный, как ртуть,
Почему-то не лезет мне в глотку.
Неужели попался как линь на блесну?
Лейтенант говорил - "Не опасно",
Нужно взять их живьем".
Мне ведь в эту весну
Двадцать шесть.
Неужели не ясно?

Двести фунтов мой вес,
Мне всего двадцать пять,
Где-то фляга была, а в ней виски.
Провалиться б сквозь шар, чтоб невеста и мать
Оказались достаточно близко.
Я сказал бы: - "Эй, мать! Деньги этим трудом
Больше я добывать не охотник.
Я когда-то тебе обещал новый дом,
Я их сжег здесь пожалуй три сотни".
Постепенно мутнеет прозрачная высь,
К черту смерть за прогресс и отчизну!
Я профессор по смерти, но есть еще жизнь.
Ничего я не знаю о жизни.