|
|
|
|
|
|---|
|
ИНТЕРВЬЮ ЕЛЕНЫ ФРОЛОВОЙ С ГРУЗИНСКОЙ ПЕВИЦЕЙ МАНАНОЙ МЕНАБДЕ С Мананой Менабде мне посчастливилось познакомиться еще в то время,
в 1988 году, когда она жила и работала в Москве.
Небольшое предисловие не помешает чуть-чуть поглубже понять этого человека.
Родилась Манана в семье сестер Ишхнели, знаменитых исполнительниц грузинского
городского романса в 30-40-е годы. Одна из сестер бабушка Мананы Тамара
Александровна и поныне здравствует и, в свои сто восемь лет, поет и выступает
с гитарой. Отец и мать тоже пели, обладая богатыми, классически поставленными
голосами. Да что говорить, Манана родилась в Грузии, где все поют с самого
рождения, независимо от социального положения и вокальных данных.
Манана: Я не знаю, может, кто-то и смакует то, что он эмигрант. Дело в том, что в этом ничего сверхъестественного нет. Я бы сказала, что в общем, я хотела быть одна. Человек должен когда-то оставаться один. А я такой человек, что мне трудно было оставаться в одиночестве несмотря на то, что, по большему счету, мы все одни. Человек, любой человек - одинок, потому что это абсолютно отдельный остров, совершенно отличающийся от других. Вот мы сейчас сидим втроем, и мы все одиноки несмотря на то, что мы можем сидеть так 24 часа в сутки. И поэтому человек ищет друга, ищет постоянства. Потому что человек очень один... Правда. Дело в том, как ты сама понимаешь, я не приехала сюда в поисках счастья. Я просто не хочу говорить о негативных моментах. Я ничего не хочу говорить по этому поводу. Я люблю свою страну и принимаю ее всю с достоинствами и недостатками. Но мне было очень тяжело там. Я единственное могу сказать: меня вынудили уехать. Я была вынуждена. А не просто от хорошей жизни - пойду и я. Ты видишь, как я живу: так как жила там, так живу и здесь. Я знала, что мне сорок два. Я певица, в принципе, и все должна начать с нуля. Я же не уехала как "звезда", чтобы меня здесь на руках носили. Тихо, никому ничего не говоря, я приехала и начала все с нуля. Елена: Как ты считаешь, что выталкивает людей за границу? Манана: Разные причины. Я вообще не люблю говорить за людей. Елена: Но есть же какая-то суть общая? Манана: Для меня это был совершенно иной путь, чем для многих Я постоянно сталкивалась с тем, как уезжали люди за границу. С какой болью они уезжали, и какая это была для них трагедия. Как они собирались. Это было похоже на какую-то недельную пьесу. Вот люди собираются. Последние проводы: плачут. И вдруг, со мной случилось абсолютно другое: я уехала просто - налегке. Меня никто не провожал, никто не плакал, никто не махал платочком. Я уехала на три месяца - и осталась навсегда. Хоть я по гороскопу и крыса, - с тонущего корабля никогда не бегу. Я не политик, но знаю что мы - хотим мы этого или не хотим - находимся там, где наша Родина. Не знаю, стала ли я больше или меньше грузинкой, оттого что уехала, но какая была - такая и есть. Я знаю: все, что делаю здесь (и делала там, в Грузии, в России) - делаю только для моего Отечества. Это слишком сложный клубок, для того, чтобы сейчас говорить об этом. Об этом можно писать книгу, роман, но только не разговаривать и не давать интервью. Это очень личное, об этом, понимаешь, вслух... Елена: И надо сказать, что ты такую книгу написала, правда, она пока существует только на грузинском и немецком. Может быть, ты когда-нибудь приедешь в Россию и расскажешь о ней? Манана: У меня две родины Грузия и Россия. Я не могу их разделять. Иногда я даже больше скучаю по Москве. Так сложилось, что самостоятельным человеком я стала именно в Москве. Поэтому меня, конечно, тянет в Россию Но я, несмотря на эту тягу, особенно не расслабляюсь. Меня забыли уже, наверное. Как-то немножечко печально. Но не все. Иногда ко мне приходят письма и приветы от людей, которые помнят меня и мои песни. Эти маленькие радости здесь для меня очень значительны. Елена: А какую программу ты бы привезла в Россию? Манана: Я бы, конечно, хотела и старую программу привезти, чтобы со своими слушателями вспомнить прошлое. А вообще, я хочу привезти три программы, включая песни Вертинского и Окуджавы. К тому же, за это время появилось очень много нового у меня. Елена: Все же, прости мне мое любопытство, я все время пытаюсь понять, как в тебе уживается столько направлений искусства: ты ведь и певица, и поэт, и художник, и кинорежиссер и композитор? И что же главное? Манана: Ой, Господи, это очень сложно. Потому что, мне кажется, я в этом участия не принимаю, потому что - все главное. Вот стихи например, для меня это и архитектура, и музыка, и живопись. Так же как и живопись - это цвет, стихи, архитектура музыка. Это так переплетается. Одно помогает другому: стихи помогают мне рисовать а живопись - писать стихи, а то и другое - помогает петь. Они не отдельные какие-то моменты, они - едины, как и Манана Менабде. А тем более кино - это вообще собирательное искусство: свет, цвет, музыка, архитектура, - все там вместе. Для меня все то, чем я занимаюсь, очень важно, потому что это Дар Свыше. И я принимаю в этом участие настолько, насколько я этот Дар Свыше развиваю. Елена: Но когда ты чувствуешь необходимость выхода того, что в тебе бродит, ты точно знаешь что это будет на холсте, на листе бумаге, на кинопленке? Манана: Да, вот это я точно знаю. Сразу - по ощущению. Елена: По-моему, твое Единство в разносторонности - очень близко к Древней Греции? Манана: Каждый человек в Греции знал, что он - Бог. Вот это гениально Человек должен быть уверен. Каждый человек должен знать, что он - Бог, по крайней мере в своем деле, и тогда он не будет завидовать, а будет знать свое место в этом мире. Елена Я знаю, что ты сейчас собираешься снимать фильм о своей поющей бабушке. Манана: Она меня всегда поражает, потому что ни разу не вырулила в другую сторону. Она видела, как мне было трудно, но ни разу не позволила пойти к кому-нибудь из правительства, в высшие инстанции и попросить что-нибудь для себя или для семьи. Такого не было никогда в жизни, чтобы моя бабушка пошла куда-нибудь и сказала: Знаете моя внучка сдает экзамены в ваш институт, если можно - помогите ей, пожалуйста. Ну такого не может быть! Если у тебя есть Дар, то ты можешь наслаждать зрителя. Он дал право. Сверху тебе дано право стоять выше, чем зритель. Не напрасно ведь это так устроено, что зритель смотрит на тебя, как на Бога: снизу - вверх. Этого никогда не надо забывать. Надо быть честным. Хотя бы в этом. За это умер Пушкин, погиб Маяковский. За это погибли все: Есенин, Чаадаев, понимаешь? Елена: Я знаю, что здесь, за границей, художнику приходится ничуть не легче, чем в России, я имею в виду и физическое выживание тоже .Я знаю что ты работала, помимо всего прочего (концертов, выставок, съемок фильма) и в Krankenhaus`е (больнице) - санитаркой. Манана: Знаешь я, можно сказать, в какой-то мере этот Krankenhaus люблю. Бывали и там какие-то светлые моменты И вообще, как сказала Анна Маньяни, я люблю свои морщины .Ведь и это кусок моей жизнию. Я не садист и не мазохист, ты пойми, но я очень люблю, ну, такие, трудные минуты, даже падения какие-то, понимаешь, потому что без них не может быть человека. Человека - понимаешь? Вообще, во всем должен быть баланс. Человек ушел от своей природы и страшные вещи происходят. Если б меня все любили, мне бы уже стало страшно. Вот это и есть баланс. Не может быть, чтобы все время розы - среди них есть и сорняки. Природа потому и прекрасна, что стоит на этом балансе. Но все же четко должно быть: я люблю когда меня ненавидят и я люблю, когда меня любят, когда разделяются эти грани, потому что тогда я себя чувствую человеком. Любовь - одна, как и поэзия. Когда человек рисует, пишет музыку, создает искусство, которое либо есть, либо нет - это все любовь. Елена: О чем ты сейчас мечтаешь? Манана: Я достаточно мечтаю, когда рисую, и зачем мне сейчас когда мы реально друг с другом разговариваем, опять куда-то улетать. Я достаточно много летаю. Иногда и землю надо ощутить, чтобы потом оттолкнуться и улететь. А то, если не будет опоры, то исчезнешь так, что и не найдут. На этот раз Манану мы нашли, хотя пришлось приложить немалое усилие, но я совсем не уверена, что ее не унесет, например, во Францию, в которую уже нам вряд ли удастся попасть. Но все же остается надежда на то, что она может появиться в нашем города, с концертом, например, и очень скоро. Еще одним штрихом к портрету этого удивительного человека послужат стихи, которые она написала на русском языке Они написаны в конце прошлого и в начале этого года в Берлине. Родина там,
Родина там,
Родина там,
*** Синева синев.
Елена Фролова
|
|
|
|
|
|
|---|