|
|
|
|
|
|---|
|
Оригинал в данный момент не доступен.
Это резервная копия поисковой машины "Bard.ru"
О воспитательном значении песенного творчества Булата Окуджавы. Федор Борковский
Его голос для нас был гласом священника
Содержание. 1. Введение. 2. Вместо пролога. 3. Воспитание смиренномудрия. 3.1. Священное Писание и Святые Отцы о смиренномудрии. 3.2. Окуджава о смирении. 4. Воспитание любви к ближнему. 4.1. Священное Писание и Святые Отцы Церкви о любви к ближнему. 4.2. О воспитание любви к ближнему в песнях Окуджавы. 5. Воспитание патриотизма и любви к родине. 5.1. Из истории воспитания патриотизма в русском народе. 5.2. О воспитании патриотизма, любви к родине в песнях Окуджавы. 6. Осознание необходимости покаяния – важный аспект воспитания. 6.1. Священное Писание и Святые Отцы о смысле покаяния. 6.2. О покаянии в песнях Окуджавы. 7. О личном опыте воспитательного значения песен Окуджавы. 8. Заключение. 9. Приложение 1 (текст песни "Молитва об Окуджаве") 10. Список использованной литературы. 11. Содержание.
1. Введение
Автор относит себя к поколению "детей". Этот уход в сторону (в течение 3-х поколений) от единственно верного направления – ко Христу – будет еще долго сказываться последствиями на моем поколении, а также на поколении наших детей и наших внуков (ибо до третьего рода простирается кара Божия за грех родителей). Поскольку в грех впал практически весь русский народ, и в течение 3-х поколений, то значит и проблема эта наша общая – всего русского народа. И разобраться в содеянных грехах необходимо нам, нашему поколению. Поэтому жизненно важным является вопрос: все ли, что формировало сознание в эти годы, было заведомо ложным, или были и в эти годы зерна Божественной Благодати в той сумме информационных потоков, которые формировали сознание в течение всех этих 70-и лет? Должны ли мы относиться со знаком "плюс" или со знаком "минус" к тем или иным явлениям в культуре, образовании, которые воздействовали на умы в рассматриваемый период? Без преувеличения можно сказать, что песни Галича, Окуджавы, Высоцкого очень в большой степени формировали мировоззрение "отцов" и "детей" (при нашем выбранном условном разбиении). Начиная с послевоенных лет и особенно с 60-ых годов 20-го века, когда с одной стороны, в народе поутих энтузиазм, быстренько построить коммунизм, и умы стали отталкиваться не только от официальной пропаганды, но и от ненавязчивых, вроде бы нехитрых песенок, которые пели появившиеся и не осужденные властями "барды", а с другой стороны сама тоталитарная власть несколько разжала кулак, и поэтому стало возможным без сильного опасения сесть за решетку слушать, перезаписывать и распевать быстро распространившиеся в народе песни Галича, Окуджавы, Высоцкого; и эти песни стали тем, что в некотором роде формировало в русском народе массовую культуру (в хорошем смысле слова). Сейчас же настало время разобраться, несли ли эти песни положительную воспитательную роль или отрицательную. В виду актуальности данного вопроса в 2000 году в России выходит в свет книга священника Михаила (Ходанова) "Спасите наши души" [1]. С подзаголовком "О христианском осмыслении поэзии В. Высоцкого, И. Талькова, Б. Окуджавы и А. Галича", издательство "Отчий дом", Москва, 2000. Отец Михаил главным образом в этой книге уделяет внимание творчеству Высоцкого и Талькова. И совсем немного, вскользь, говорит о Галиче и об Окуджаве. После знакомства с этой книгой у автора реферата возникли следующие оценки: 1. Я во многом согласен с автором в плане апологетики творчества Владимира Высоцкого. 2. По причине малого знакомства с творчеством Игоря Талькова мне бы не хотелось как-либо комментировать соответствующую часть книги. 3. Серьезное недоумение вызвал тот факт, что автор так мало места уделил оценке творчества Галича и Окуджавы (раз уж взялся о них говорить, и даже фото Окуджавы помещено на обложке книги). 4. Вызвало серьезное несогласие с оценкой творчества Булата Окуджавы. Отец Михаил уделяет Окуджаве буквально несколько абзацев, и хотя и делает в конце оговорку, что поскольку Окуджава в конце своей жизни крестился, то мы не можем ничего сказать о том, к какому итогу пришла его душа на момент встречи с Господом, но если говорить о его песнях, то они чуть ли не сплошь языческие. Я решительно не согласен с такой оценкой Окуджавского наследия, и хотел
бы в данной работе дать оценку его песенного творчества с православной
точки зрения.
2. Вместо пролога
Об этом событии жена Окуджавы вспомнила уже после смерти поэта, когда предсказание старца в точности сбылось. А произошло это так. Во время своей последней поездки в Париж, где Окуджава был с женой, он заболел, и заболел к смерти. Чуя близкую кончину, он поведал жене, что хочет креститься. Будь дело в Москве, наверное бы, Ольга смогла в кратчайшее время пригласить священника для совершения обряда крещения. Но в далеком от родины католическом Париже... она не смогла быстро отыскать православного священника. И тогда, зная о том, что страха смертного ради, любой христианин, или христианка может крестить умирающего, она, чувствуя приближающуюся кончину, только спросила его: "С каким именем тебя крестить?" "Иоанном!", - услышала она в ответ . Так в точности сбылись слова старца о. Иоанна (Крестьянкина), сказанные
Ольге за много лет до этого события в Псково-печерском монастыре.
3. Воспитание смиренномудрия.
И далее, говоря о величайшем смирении Господа Иисуса Христа: "6.Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; 7.Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; 8. Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной." (Фил. 2, 6-8) А святой преподобный отец авва Дорофей так изъясняет, почему прежде всего надо нам смиренномудрие. Он пишет: "Некто из старцев сказал: "Прежде всего, нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим, сказать "прости"; ибо смиренномудрием сокрушаются стрелы врага и сопротивника". Изследуем, какое значение имеет слово старца; почему он говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, а не сказал, что прежде всего нужно воздержание? Ибо Апостол говорит: "Подвизаяйся от всех воздержится" (1Кор.9.25). Или почему не сказал старец, что, прежде всего, нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: "Начало премудрости страх Господень" (Пс.110, 9) и опять "страхом Господним уклоняется всяк от зла" (Притч.15, 27). Почему не говорит он, что, прежде всего, нужна нам милостыня или вера? Ибо сказано: "Милостынями и верою очищаются грехи, и если страхом Господним уклоняется всяк от зла, и начало премудрости страх Господень, и подвизающийся от всего должен воздерживаться, то как же (старец) говорит, что, прежде всего, нужно нам смиренномудрие, и оставил все другое столь нужное? Старец хочет показать нам сим, что ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершена без смиренномудрия. Вот почему говорит он: "Прежде всего, нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовыми на каждое слово, которое слышим, сказать: "Прости"; Ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и противника". Вот видите, братия, как велика сила смиренномудрия; видите, какое имеет действие слово "Прости"[3] Смиренномудрие – есть величайшее достоинства святых. И не случайно, диавол сказал однажды Великому преподобному Макарию Египетскому: "Макарий, я досадую, что не могу одолеть тебя. Я все то же делаю, что и ты: ты постишься, и я не ем, ты не спишь, и я бодрствую. В одном только я уступаю тебе – в смирении" (Из житий святого) [4]. А старец иеросхимонах Сампсон (Сиверс) так пишет о силе смирения [5]. "Чаще и чаще ходи на Голгофу и взирай на Начальника смирения Господа Иисуса Христа! – Училище вечного спасения. Что может приблизить к Богу? – Смирение. Что может умолить Бога? – Смирение. Что покроет множество грехов? – Смирение. Что купит Царство Небесное? – Смирение. Что даст счастье здесь на земле и по смерти? - Смирение. Что мирит и примиряет людей? – Смирение. Что дает здесь дивную радость? – Смирение. Смирение – свойство святости.
3.2. Окуджава о смирении.
И вот тут-то как раз бразды формирования мировоззрения брали на себя (обычно сами, не желая этого) неординарные личности, которым (в отличие от до тошноты разрекламированных бесстрашными подвигами комиссаров, наподобие комиссара из "Оптимистической трагедии") хотелось подражать. Это и деятели науки, культуры: такие как Курчатов, Королев. Это и, пожалуй, в не меньшей степени – барды, ведь их песни пелись буквально в каждом доме. А если их песни нравятся – люди невольно начинают подражать автору, их написавшему. Поэтому более, чем представить сухой разбор текстов Окуджавы, мне хотелось бы сказать о том главном, что доносил до слушателя Булат Шалвович. Он в свое время удивительным образом контрастировал, во-первых, с металлом голосов официально признанной эстрады, а с другой стороны с бьющим, как набатный колокол, причем на грани срыва, голосом другого выдающегося барда 60-ых – Владимира Высоцкого. И если весь образ Высоцкого никак не ассоциировался со смирением, то весь облик Булата Окуджавы и его песни – это было внутренним призывом к смирению. (Мягкий, негромкий голос, не ахти какое умение играть на гитаре, простые, на первый взгляд, незамысловатые слова – но какая внутренняя сила заключалась в них). Пожалуй, это будет очень грубым сравнением, но все же я дерзну, ибо мне оно кажется весьма образным: если силу воздействия песен Высоцкого можно сравнить с громкостью бубна, и надрывных призывов шамана, то силу воздействия Окуджавской песни – с силой тихой молитвы православного монаха. Хочу сразу оговориться, дабы не вызвать на себя гневный поток со стороны почитателей Высоцкого. Сравнение с шаманом в данном случае отнюдь не следует рассматривать как духовную оценку всего творчества Высоцкого. Сравнение слишком грубое, и я в данном случае не ставил цели дать духовную оценку творчеству Высоцкого, а лишь писал о силе эмоционального воздействия того и другого. Окуджава сам в первую очередь показывал пример смирения. Ведь он был известнейшим бардом, его песни пелись повсюду, они звучали с экранов популярных кинолент, а он, например, никогда не называл свои песни песнями, а так... "песенками". Себя он мог назвать "простой московский муравей" – и это вскользь, в этом не было нарочитости, это было очень естественным для него. Такая личная скромность была ему свойственна, и сам он, своей жизнью, своими песнями лучше любых пламенных призывов призывал к смирению, подавая нашему поколению личный пример. Народ любил его песни, хотя песни Высоцкого, громкие, яркие, надрывные, талантливые – люди пели и знали больше. Это и понятно. Это лишний раз подтверждает, что Окуджава звал на узкий путь (сам его еще не зная). Творчество Высоцкого и Окуджавы пытались сравнивать, или, может быть, даже столкнуть (существовала бы в то время программа "Ринг", так непременно бы пригласили на ринг их обоих). А Окуджава не пытался перепеть, быть на ступеньку выше, он просто любил Высоцкого, о чем лучше всего свидетельствует замечательная теплая, добрая песня которую он написал на смерть поэта. Народу нравилась вроде бы детская песня Окуджавы: "Девочка плачет -
шарик улетел". Мне она тоже очень нравилась. Я только никак не мог понять,
почему она так нравится и к чему призывает. Только сейчас осознал: она
в простых (как будто для детей написанных словах) призывает к любви и к
смирению. Хотя, конечно, много и других ассоциаций вызовет она у православных:
вспомнятся строки и из Екклесиаста, и может быть многое другое, но, пожалуй,
центральная тема – эта песня учит нас смирению. Приведу полный текст песни:
Девочка плачет – шарик улетел, Ее утешают – а шарик летит.
Девушка плачет – жениха все нет, Ее утешают – а шарик летит.
Женщина плачет – муж ушел к другой, Ее утешают – а шарик летит.
Плачет старуха – мало пожила, А шарик вернулся – а он голубой...
У меня нет опыта (такого, как есть у священников) общения с нашими бабушками, которым сейчас по 80-90 лет. Но, мне кажется, что перед каждым батюшкой прошло столько наших бабушек, которые всю свою жизнь о чем-то жалели, скорбели, о чем-то плакали – и только главного никак не хотели и до сих пор не хотят сделать - смириться с тем, что посылает нам Господь, и тогда, наконец, увидеть, что ......... "шарик голубой". А в нас, рожденных в 60-ые и не читавших ни Евангелия, ни святых Отцов
Церкви, как можно было еще наилучшим, более доходчивым образом воспитывать
смирение?!
4. Воспитание любви к ближнему.
И далее сказал: "Сие заповедую вам, да любите друг друга" (Ин. 13, 17), и "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга; По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13, 34-35) А в другом месте, отвечая на вопрос книжника о том, какая есть наибольшая заповедь, Господь наш Иисус Христос отвечал: "первая из всех заповедей: "Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумом твоим, и всею крепостию твоею" вот, первая заповедь!" (Мк. 12,29-30) Но тут же Спаситель добавляет: "Вторая подобная ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя"; иной большей сих заповеди нет" (Мк. 12, 31) Об этом пишет и святой апостол и евангелист Иоанн в своем первом соборном послании: "А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам." (1Ин. 3,23). И в другом месте этого же послания святой апостол также пишет: "Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна;" (1Ин.2,10), и в другом месте еще более определенно о том, что именно любовь друг ко другу является той "лакмусовой бумажкой", по которой узнаются дети Божии: "Дети Божии и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего. Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга," (1Ин.3,10-11). И апостол Петр в своем первом соборном послании пишет: "Наконец (будьте) все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды,, дружелюбны, смиренномудры;" (1Пет.3,8) И также апостол Павел, в послании к Галатам говорит, что лишь жервенной любовью мы исполняем заповедь Божию: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал.6,2). А в послании к Римлянам он пишет: "Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте;" (Рим.12, 10), и в другом месте: "Ибо заповеди: "не прелюбодействуй", "не убивай", "не кради", "не лжесвидетельствуй", "не пожелай чужого", и все другие заключаются в сем слове: "люби ближнего твоего, как самого себя". (Рим.13,9). Но, пожалуй, наиболее ярко и сильно говорит апостол Павел о необходимости любви ко ближнему в первом послании к Коринфянам в 13-ой главе: "1 Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий. 2 Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так-что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. 3 И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы. 4 Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, 5 Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, 6 Не радуется неправде, а сорадуется истине; 7 Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится." (1Кор. 13, 1-8). Мой Небесный покровитель преподобный Феодор, святитель Едесский говорил: "Любовь справедливо названа матерью добродетелей, главою закона и пророков. Подымем же всякий труд, пока улучим преподобную любовь и через нее исторгнем из тиранства страстей и на небеса взыдем, возносясь на крыльях добродетелей, и Бога узрим, сколько это возможно для человеческого естества"[6]. Преподобный Иоанн Лествичник так кратко охарактеризовал: "Любовь есть источник Божественного огня в сердце"[7]. И о том, что любовь к ближним неразрывно связана с Божественной любовью, наглядно живописал святой авва Дорофей, предложив представить круг с исходящими из центра круга радиусами, и затем представить, что в центре круга – Бог, а радиусы суть пути людских жизней. Тогда, если человек приближается к Богу (к центру круга), он с необходимостью одновременно становится ближе другим людям. Таким образом, он показал, что Божественная любовь и любовь к ближним, есть взаимосопутствующие чувства[3]. Об этом пишет и преподобный Ефрем Сирин: "Когда соединяемся друг с другом независтливостью, простотою, любовью, миром и радостью, преуспевания ближнего почитая собственным своим приобретением, а равно и немощи, и недостатки, и скорби признавая собственным ущербом, тогда в состоянии будем исполнить закон Христов. Вот подлинно ангельская жизнь!" [6]. А преподобный Максим исповедник так пишет о том, какая должна быть любовь
совершенная: "Совершенная любовь не разделяет единого естества человеков
по различным их нравам, но всегда смотря на оное, всех человеков равно
любит: добрых любит как друзей, а недобрых врагов, благодетельствуя им,
долготерпя, перенося ими причиняемое, отнюдь не отплачивая им зла, но даже
страдая за них, когда случай востребует, дабы, если возможно, соделать
и их себе друзьями; но, если и невозможно, она все же не отступает от своего
расположения к ним, всегда равно являя плоды любви всем человекам. Так
и Господь наш и Бог Иисус Христос, являя Свою к нам любовь, пострадал за
все человечество, и всем равномерно даровал надежду воскресения, хотя впрочем
каждый сам себя делает достойным или славы или мучения адского"[6].
4.2. О воспитании любви к ближнему в песнях Окуджавы.
"Виноградную косточку в землю зарою, И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву, И друзей созову, на любовь свое сердце настрою, А иначе, зачем на земле этой вечной живу..."
Или "Давайте восклицать, друг другом восхищаться! Высокопарных слов не нужно опасаться, Давайте говорить друг другу комплименты – Ведь это все любви счастливые моменты..."
Или (из "Песенки об открытой двери"): "Не запирайте вашу дверь – пусть будет дверь открыта" – это о том, что
душа всегда должна быть открыта ближним своим, а ближний – это тот, кого
Господь приведет постучаться в вашу дверь.
К 60-ым годам русский народ истосковался по душевной искренности, по простоте – и это простое человеческое тепло простых людей к таким же своим ближним простым людям воспевали песни Окуджавы. Эта любовь ощущалась буквально во всех песнях. Казалось бы, Окуджава поет песню об Арбате – об улице, олицетворяющей, по его же словам, для него и Москву, и, вообще, родину. Но и тут любовь к Арбату – это любовь и ко всем людям, которые живут рядом на этой улице или приехали издалека побродить по Арбату: "Ты течешь, как река – странное название..." (людская река)
"... Каблучками стуча, по делам спеша..."
"... От любови твоей вовсе не излечишься, Много тысяч других мостовых любя, Ах, Арбат, мой Арбат, ты мое отечество, Никогда до конца не пройти тебя..."
Сколько в этих простых словах любви ко всем просто прохожим, и ко всем людям! Эта любовь ко всем и вся буквально выплескивается со всех строк его песен. Это все я привел одни из самых известных и самых любимых в народе его песен. Или, вот, может быть, самая известная: "Песенка о последнем троллейбусе". Только имея величайший дар любви ко всему миру и ко всем людям, можно было из самой простой житейской ситуации – горожанин, задержавшийся, может быть, в гостях, или, может быть, только что потерпевший жизненное фиаско, возвращается домой на последнем троллейбусе, - из этой бытовой ситуации создать столь неповторимый сюжет – написать этот воистину шедевр. В чем его секрет? Опять же в нескончаемой любви к ближнему своему: "... Последний троллейбус, мне дверь отвори, Я знаю как зябкую полночь Твои пассажиры, матросы твои, Приходят на помощь.
Я с ними не раз выходил из беды, Я к ним прикасался плечами. Как много, представьте себе, доброты В молчаньи, в молчаньи..."
Это ведь то, что нелицемерно, нелживо помогало нам любить людей. Это то, чем поддерживалась нравственность в тех условиях, когда о Боге говорить было запрещено, а призывы быть честными и нравственными со стороны власть предержащих, не отличавшихся нравственной чистотой, уже никого не трогали. И эту любовь, льющуюся из всех песен и стихов поэта, не могли заглушить те тяжелейшие испытания, которые довелось ему пережить. Сын расстрелянного врага народа, его мама тоже прошла длительный срок тюрем, лагерей и ссылок, но это не оставило на его песенном творчестве отпечатков ни злобы, ни обиды, его душа всегда оставалась удивительно чистой и светлой. Эта отметина последствий сталинских репрессий оставила след лишь на политических пристрастиях Окуджавы, оставшимся до конца своих дней антикоммунистом, антисталинистом, и выражалась лишь в том, что он всегда честно и смело ставил свою подпись в защиту всех, терпевших лишения от несправедливостей Советской власти. И это теперь ставится ему едва ли не в вину некоторыми не по уму ревнивыми православными, которые клеймят его вместе со всеми демократами, интеллигентами, диссидентами, как противника всякой власти и чуть ли не как врага православия. Если бы мы прислушивались почаще к его голосу, если бы возлюбили друг друга, как призывал он нас в те годы, когда голоса Церкви было не слышно, то и исчезла бы эта накипь, стихла боль как у Окуджавского героя песни: "Последний троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затихает И боль, что скворчонком стучала в висках, Стихает, стихает..."
5. Воспитание патриотизма и любви к родине.
С тех пор Россия всегда старалась иметь сильное войско для защиты своего отечества. Сила армии (как и вообще сила народа) в ее духе. И воинский дух на протяжении всей царской истории России поддерживался верой в Бога и Царя – Помазанника Божьего. Верой в Бога, Царя и отечество укреплялась армия вплоть до начала 20-го века. После трагических событий предания народом своего Царя боевой дух безбожная власть сначала пыталась поддерживать страхом, террором. Затем "раскрученным", как теперь сказали бы, мифом о построении светлого будущего (на земле), а в предвоенные годы самым банальным шапкозакидательным настроением (как, например, в песне "Если завтра война..." и ей подобными). В первые месяцы войны произошел перелом в массовом сознании людей, и в первую очередь – обращением к Богу. Перед решающей битвой под Москвой Сталин после долгого молчания со дня начала войны впервые обращается к народу. И обращается не "дорогие товарищи", а по православному: "братья и сестры!". Военные и послевоенные годы дали много и первоклассной и третьесортной литературы, песен и других произведений о войне, призванных к воспитанию патриотизма. И Окуджава, как фронтовик, прошедший всю войну, дошедший до Берлина
и справивший в день Победы 9-го мая свой день рождения – конечно, не остался
равнодушным к этой теме.
5.2 О воспитании патриотизма, любви к родине в песнях Окуджавы.
Его герои удаляются от родных домов, походным шагом под "грохот сапог" –и это является темой песни. Для Окуджавы важно, что солдат ушел, расстался с любимой – и пошел защищать родину. И что потом происходит, когда жена в отсутствие кормильца начинает приворовывать, чтобы как-то прокормить деток. И все же, как всегда в Окуджавских песнях восторжествует, наконец, свет: "А мы – рукой на прошлое вранье, А мы с надеждой в будущее – свет, А по полям жиреет воронье, А по лесам война грохочет вслед..."
("Сапоги")
Тема вот этих последствий войны беспокоит поэта. Да, война – подлая, да – злая, но долг каждого мужчины защищать свою родину. Эта же тема – и в песне: " Ах, война, что ты сделала, подлая!" Только если в песне "Сапоги" – это о семейных бедствиях, то здесь речь о том молодом поколении парней и девчонок, которые еще не успели создать семью (как и сам Булат Окуджава перед войной). Или такая типичная на войне ситуация – убит друг однополчанин – Окуджавский герой не надрывается – не взывает ко всем "богам". Сердце огрубело на войне. И все же: "Как я скажу твоим домашним, Как встану я перед вдовой, Неужто клясться днем вчерашним?... Бери шинель, пошли домой..."
Это – правда, жестокая военная правда. Это нормальный фронтовой быт. И когда он начинает ломать Боговложенную нравственность человека – это волнует Окуджаву в военной теме. Это боль – но и в этой ситуации герой не впадает в отчаяние, но чтобы как-то осознать ситуацию (ибо нет православного понимания) – обращается к мертвому как к живому. Герои Окуджавы не совершают геройских поступков. Они честно выполняют свой долг, и при этом их может настичь самая банальная шальная пуля. Таков Ленька Королев – герой одноименной песни. Таких, как Ленька, тысячи, их судьба – ушел на войну - и не вернулся. Окуджава в песне даже не повествует об обстоятельствах смерти героя. Ленька не говорит громких слов о любви к родине, о необходимости защиты отечества. Но защита отечества для него – долг, который, хочешь – не хочешь, а надо выполнять. Надо оставить позади всю прежнюю городскую жизнь и... "Но однажды, когда мессершмидты, как вороны, Разорвали на рассвете тишину, Наш Король, как король, он кепчонку, как корону – (!) Набекрень – и пошел на войну".
Вот так, без лишних слов. И вот такие Леньки, отдав свои жизни за други своя, выполняя свой долг – долг каждого мужчины – защитили нашу родину. О них – простых людях, песни Окуджавы. И они воспитывают и призывают молодое поколение подражать им в несении воинского долга и в любой ситуации оставаться Человеком – образом Божиим. Окуджавские песни о войне - не приукрашивают войну, показывая ее во всей ее "подлости" - и поэтому люди верят героям Окуджавских песен. И Окуджава не ищет экстремальных ситуаций для своих героев. Война – как таковая – сама по себе экстремальная ситуация. Через 20 лет после окончания войны, завершая военную тему, Окуджава
написал, пожалуй, лучшую из всех песен о Победе – песню из к/ф "Белорусский
вокзал".
6. Осознание необходимости покаяния – важный аспект воспитания.
Таким образом, встать на единственный истинный путь, ведущий ко спасению, ведущий в Царство Небесное, можно только через покаяние. И Святые Отцы учат нас, что только путем покаяния можно прийти ко Господу. Святой преподобный Иоанн Лествичник пишет, что: "Покаяние есть возобновление крещения. Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни. Покаяние есть купля смирения. Покаяние есть всегдашнее отвержение телесного утешения. Покаяние есть помысл самоосуждения и попечения о себе, свободное от внешних попечений. Покаяние есть дщерь надежды и отвержение отчаяния. Кающийся есть непосрамленный осужденник. Покаяние есть примирение с Господом чрез совершение благих дел, противных прежним грехам. Покаяние есть очищение совести. Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного. Кающийся есть изобретатель наказаний для самого себя. Покаяние есть крепкое утеснение чрева, уязвление души в глубоком чувстве"[7]. Преподобный Иоанн Кассиан пишет, что покаяние тогда совершенно, когда человек никогда более не повторяет тот грех, в котором он покаялся: "Совершенное покаяние состоит в том, чтобы не делать более тех грехов, в коих каемся и в коих обличает нас совесть; доказательством же со стороны и их нам прощения служит изгнание из сердец наших и самого сочувствия к ним"[6]. Также и Исаак Сирин пишет: "Некто был спрошен: Что есть покаяние? И ответил: оставление прежнего и печаль о нем, также сердце сокрушенное и смиренное. - Когда человек, памятуя прежние грехи свои, наказывает себя, тогда Бог благоволительно взирает на него. Бог радуется, что за уклонение от пути Его сам человек наложил наказание, что служит знаком покаяния". А преподобный Амвросий Оптинский пишет, что таинство покаяния есть та милость Божия, которая нам совершенно необходима, чтобы обрести возможность спасения: "Если бы Господь, по милосердию Своему, не даровал нам таинства покаяния, врачующего многие немощи наши, то куда бы деваться нам, неисправным, присно готовым нарушать обеты святого крещения?! Главная сила покаяния состоит в смирении, которое, как и всякая добродетель, имеет свои степени. Блажен, кто обретаеся хоть на какой-нибудь из степеней треблаженного смирения, которое во всяком неприятном и скорбном случае более себя винит, что оно не умело поступить, как бы следовало, а потому и пребывает всегда более спокойно. Мнимая же правость наполняет душу смущением, весьма вредным на пути благочестия"[9]. А вот как святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит о том, что покаяние всегда должно быть искренним, свободным и исходить из чистого сердца: "Покаяние должно быть искреннее и совершенно свободное, а никак не вынуждаемое временем и обычаем или лицем исповедующим. Иначе, это не будет покаяние. Покайтесь, сказано, приближибося царство небесное (Мф.4,17), приближися, то есть само пришло, не нужно долго искать его, оно ищет вас, вашего свободного расположения, то есть: сами раскаивайтесь с сердечным сокрушением. Крещахуся (сказано о крестившихся от Иоанна) исповедающе грехи своя (Мф.3, 6), то есть сами признались в грехах своих"[10]. А святой отец Кападокийский, Богозритель и Богослов, святитель Григорий Богослов оставил нам в назидание пример удивительной покаянной песни при конце жизни, чтобы мы, читая эти потрясающие своей глубиной Богодухновенные слова, содрогнулись, и вспомнили о своем нерадении об исправлении грехов и обратились бы к покаянию: 1. "Последний подвиг жизни близок; худое плавание кончено; уже вижу и казнь за ненавистный грех, вижу мрачный тартар, пламень огненный, глубокую ночь и позор обличенных дел, которые теперь сокрыты. Но умилосердись, Блаженный, и даруй мне хотя вечер добрый, взирая милостиво на остаток моей жизни! Много страдал я, и мысль объемлется страхом, не начали ли уже преследовать меня страшные весы правосудия Твоего, Царь? Пусть сам я понесу свой жребий, переселившись отсюда и охотно уступив снедающим сердце напастям; но вам, которые будете жить после меня, даю заповедь: нет пользы в настоящей жизни потому, что жизнь эта имеет конец. 2. Цвет опал, приблизилось время жатвы. Побелели у меня волосы; гумно
призывает к себе колос; уже нет незрелости в ягоде; близко собирание гроздов.
Точило моих злостраданий уже истаптывается. О мой злой день! Как избегну
его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным
терний и гроздов гоморских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому
воздать по его достоинству и назначить страну, сколько взор вынесет света!
Одна мне надежда, что под Твоим руководством, Блаженный, в эти краткие
дни обращусь еще к Тебе"[11].
6.2. О покаянии в песнях Окуджавы.
"Опустите, пожалуйста, синие шторы, Медсестра всяких снадобий мне не готовь. Вот стоят у постели моей кредиторы: Молчаливые Вера, Надежда, Любовь..."
Поэт образно представляет эти три величайшие добродетели в виде кредиторов, которые пришли спрашивать ответа за выданный кредит. Это перепев евангельской притчи о талантах, когда господин спрашивает раба, как он отработал выданные ему таланты. И кем же видится сам себе Окуджава? Он видит себя нерадивым глупым рабом, который не смог отработать своей жизнью выданные ему кредиты. (Это ли не покаяние?!) "Раскошелиться б сыну недолгого века, Да, пусты кошельки упадают с руки, Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, Есть еще на земле у тебя должники."
Рассмотрим, в чем ответ героя (в качестве которого, конечно выступает сам поэт), в чем ответ Вере? Да, говорит Окуджава, признаюсь, что Вера не стала тем камнем, на котором я построил свое жилище, который сделался основанием моей жизни. Не приобрел я веры. Но, понимая, что без Веры мир стоять не будет, он произносит : "Остаются еще у тебя должники" Далее ответ Надежде. Здесь еще более явственно, не только в общем смысловом значении, но и в конкретных словах и чувствах – звучит покаяние: "И еще я скажу и печально, и нежно, Две руки виновато губами ловя, Не грусти, не печалуйся матерь, Надежда, Есть еще на земле у тебя сыновья"
То есть налицо – осознание своей нерадивости, но и осознание своей вины
и - покаяние.
И, наконец, ответ Любови. Честно говоря, для меня до сих пор до конца не ясен смысл этого диалога. То есть также сначала поэт говорит, что руки его пусты, но вдруг получает неожиданно ответ, причем слышит "покаянный голос ее": "Не грусти, не печалуйся, память не стынет, Я себя раздарила во имя твое. И какие бы руки тебя не ласкали, Как бы пламень тебя не сжигал неземной, В троекратном размере болтливость людская За тебя расплатилась, ты чист предо мной"
Видимо, много найдется "толкователей" этих строк, поэтому не буду навязывать какого-то своего варианта, однако очевидно, что вдруг неожиданно для себя он слышит о том, что ему прощены долги перед Любовью. И еще. Меня всегда потрясала в этой песне одна строчка: "Белым флагом струится на пол простыня..." Болезнь смиряет гордыню человека. Человек всю свою жизнь (особенно если говорить об атеистах) борется с Богом, а в болезни – сдается, как бы выбрасывает белый флаг примирения с Богом. Это очень сильный образ. И в этом больничном белом флаге – и все раскаяние за неправильно прожитую жизнь, и покаяние во всех соделанных грехах. Господь и уготовал рабу Божию Иоанну именно такое покаяние. Вот какие строчки написал поэт за много лет до своей кончины, провидя грядущее: "Чистый, чистый лежу я в наплывах рассветных, Белым флагом струится на пол простыня, Три сестры, три жены, три судьи милосердных Открывают бессрочный кредит для меня".
Потрясающие стихи! Особенно в свете того, каким образом скончался Окуджава.
И еще об одной песне нельзя не сказать, говоря о покаянии в песнях Окуджавы. Это тоже глубоко личная песня. Она так и называется: "Песенка о моей жизни". Хочется привести ее полный текст, чтобы не пропустить ни одного момента этой очень мудрой песни. Поражает в этой песни ее удивительная православность. В том смысле, что корень всех проблем (не сразу, а путем ошибок, осуждений других) в конечном итоге осознается в собственном грехе, в своей вине. "А моя вина – она всем видна". Это единственно верный путь решения всех мировых проблем, который особенно свойственен православию. Покаянный, 50-ый псалом царя Давида входит в обязательное каждодневное молитвенное правило каждого православного. Ибо царь Давид явил евреям, а впоследствии христианам и всему миру – вершину покаянного чувства. И он, будучи царем, нашел в себе силы для того, чтобы принести покаяние не только перед Богом, но и перед своими подданными, перед всем народом. И за это и было ему даровано прощение от Господа, о котором ему возвестил Господь через своего пророка Нафана. У меня в связи с прослушиванием этой песни возникают ассоциации именно Давидова покаяния, ибо мало найдется в истории человечества известных людей, после царя Давида, которые бы смогли так безжалостно к себе на виду у всех (а ведь Окуджава был у всех на виду) принести публичное покаяние. В этом он подхватывает эстафету в русской литературе у Гоголя и Достоевского. "А как первая любовь – да на сердце боль, А вторая любовь – она к первой льнет, А как третья любовь – ключ дрожит в замке, Ключ дрожит в замке – чемодан в руке...
А как первая война – да ничья вина, А вторая война – чья-нибудь вина, А как третья война – все моя вина, А моя вина – она всем видна!
А как первый обман – на дворе туман, А второй обман – закачался пьян, А как третий обман – он ночи темней, Он ночи темней, он войны страшней!"
7. О личном опыте воспитательного значения песен Окуджавы.
Можно было бы очень долго говорить и песне "Арбатского романса старинное шитье", - подводящей определенный итог в жизни поэта, и о "самой главной песенке, которую спеть я не смог", - в одних только этих словах чувствуется перекличка с Гоголем – в этой песне звучит мотив предчувствия ожидания новых (райских, добавим мы) песен, в новой (вечной) жизни. И можно было бы вспоминать многие – многие другие замечательные песни, на которых воспитывалось мое поколение, которые, не побоюсь громких слов, воспитывали и мое мировоззрение. Ибо я, родившийся в 1956 году, как и многие мои сверстники, в силу известных обстоятельств, был лишен пастырского окормления, был разлучен от рождения с матерью – Церковью. И я свидетельствую, что в моем нравственном воспитании, кроме семьи и школы, играли отнюдь не последнюю роль песни Булата Шалвовича Окуджавы. Он для меня в определенном смысле заменял голос матери-Церкви. Поэтому я никак не могу согласиться с выводом о. Михаила (Ходанова) о том, что основа Окуджавских песен языческая, а не христианская. Аргументирует он это тем, что даже в песне "Молитва" автор обращается к Богу не так, как обращаются христиане: "Прости, спаси, помилуй, защити", а как язычники: "Дай". Мне думается, что или глубокоуважаемый отец Михаил мало знаком с песнями Окуджавы, либо он совсем не почувствовал мирный, христианский дух, дух любви, которым наполнено все Окуджавское песенное творчество. Невеликую ознакомленность с предметом исследования у автора книги "Спасите наши души" я предполагаю из-за того, что в качестве аргумента "язычества" поэта о. Михаил выбрал песню "Молитва". (Мне даже иногда представляется как он, увидев заголовок "Молитва", решается посмотреть: "А ну-ка, посмотрим, как он молится?" И найдя в способе молитве "изъян", утверждается в том, что основа Окуджавских песне языческая). Ибо для аргументации якобы "язычества" Окуджавы можно было бы подобрать примеры и поярче (например, песню "Не верь ни Богу, ни судьбе...", где действительно сказаны некоторые такие крамольные слова, за которые и рабу Божию Иоанну и нам сейчас стыдно). А песня "Молитва", на мой взгляд, в данном случае, что называется, "притянута за уши". Во-первых, само обращение к Господу: "Дай" – отнюдь не принадлежит исключительно язычникам. Каждый из нас, православных христиан, в ежедневных своих молитвах не раз обращается к Господу с просьбой подать (дать) ему то или иное просимое. Да и Сам Господь наш Иисус Христос, преподавая ученикам своим образ молитвы, говорит: "... Хлеб наш насущный даждь нам днесь..." (Лк.11, 3) . Но важнее другое. (Как можно было не обратить на это внимание!) Рассмотрим первую строфу: "Пока земля еще вертится, пока еще ярок свет, Господи, дай же ты каждому, чего у него нет, Умному дай голову, трусливому дай коня, Дай счастливому денег, и не забудь про меня..."
О чем же просится в молитве? Кому дать? – Не мне! Это молитва о ближних, о других. Вся песня об этом. "Каину дай раскаянье!", и только в конце скромно добавляет: "И не забудь про меня". Так благочестивая бабушка старается не забыть написать в записке о всех своих близких, и лишь в конце, если не забудет и останется место – напишет свое имя. Какое же здесь язычество! Песня "Молитва" по духу очень православна. Если уж пытаться доказать неправославность из этой песни, то можно было бы упрекнуть Окуджаву в том, что он рисует образ Бога с конкретными чертами (с зелеными глазами). Конечно, песня "Молитва" – не есть молитва (тем более православная молитва), и написана она была в советское время советским (по крайней мере, формально) атеистом. Но чтобы защитить поэта, я расскажу о том впечатлении, которое произвела эта песня на меня, когда я впервые ее прослушал. У меня тогда не было никаких личных отношений с Богом, и я не имел никакого представления (и мнения) что есть Бог? Есть ли Он? И если есть – то Кто это? Или Что это? Это идея? Мысль? Абсолют? Существо? Человек? Полная каша и непонимание. Для меня это было тайной и загадкой, к решению которой я еще и не пытался приступить. Так вот при прослушивании этих строк: "Господи! Мой Боже! Зеленоглазый мой" – я вдруг впервые подумал: "А ведь Бог – Живой! Реальный!" Вот это и есть конкретный пример воспитательного значения песен Окуджавы. Поэтому я и поставил эпиграфом данной работы строки из своей песни "Молитва об Окуджаве" "Его голос для нас был гласом священника, В те безбожные годы к совести нашей взывал, Без надрыва Володи, без злобы, без осуждения, Сам, не зная Христа, нас для Господа уберегал".
8. Заключение.
2. И это внутренне христианство безусловно запечатлелось и отразилось в его песнях, через восприятие которых происходило с начала 60-ых годов 20-го столетия воспитание молодежи. 3. Для моего поколения, родившегося в России в послевоенные годы, и не знавших в силу исторических причин иных истинных примеров для подражания: не знавших Христа, Божией Матери, святых, Булат Шалвович сам, как яркая неординарная личность и через свои песни являл пример кротости и смирения. 4. Несмотря на то, что, казалось бы, светский человек мог обидеться, озлобиться на несправедливость судьбы к его отцу, расстрелянному как врага народа, к матери, прошедшей годы тюрем и лагерей, в его песнях нет ни злобы, ни обиды. Его песни несли и несут неистощимый заряд любви к ближнему. Начиная с 60-ых годов в культурной жизни России не было другого такого голоса, который бы сильнее и искреннее призывал любить ближних своих. 5. Честно, правдиво описывая войну, не скрывая и ее "непарадного" лица, Окуджава, фронтовик, пройдя всю войну до победного конца, делал своим песнями для воспитания патриотизма едва ли не более, чем вся отрецензированная, отредактированная пропаганда, призванная воспитывать патриотизм советского воина, которая не вызывала доверия в ее честности у молодежи. И если песни Высоцкого показывали пример геройства, то песни Окуджавы призывали к выполнению своего воинского долга, к защите отечества в любых, пусть даже в самых негероических ситуациях. Они без громких слов учили любить свою родину и исполнять закон любви вплоть до отдания жизни своей за други своя. 6. Анализ некоторых песен Окуджавы: "Опустите, пожалуйста синие шторы", "Песенка о моей жизни" позволяют сделать вывод о том, что как это ни парадоксально, но атеист Булат Окуджава знал о том пути, которым идут православные ко Христу, о покаянии, столь много, что приоткрывается тайна, чем заслужил поэт тот путь ко Господу, который ему Спаситель уготовил. "Песенка о моей жизни" - это исповедь, это то покаяние, которое ему не было суждено принести под епитрахилью священника. 7. От себя лично я могу сказать, что я сам, дитя 50-ых, испытал на себе
огромное воспитательное значение на протяжении всей моей жизни песен Булата
Окуджавы. И я, родившийся в атеистической семье, но все же нащупавший свою
дорогу ко Христу, могу сказать, что в большей степени моим руководителем
ко Христу были песни Булата Окуджавы. Поэтому сразу после кончины поэта,
зная о том, что он был крещен перед смертью, я начал молиться о его упокоении.
Каюсь, что долгое время, не зная, с каким именем он был крещен и потеряв
надежду узнать об этом, я начал молиться о упокоении раба Божий Бориса,
полагая, что так по созвучию с именем Булат он и был крещен. Спасибо книге
о. Михаила (Ходанова), из которой я впервые узнал о том, что Окуджава был
крещен с именем Иоанн. Этим объясняются слова "... о нерожденном Борисе
молюсь..." из первой строфы стихов песни "Молитва об Окуджаве", которую
я впоследствии написал, и текст которой прилагаю.
Упокой, Господи, раба Твоего Иоанна, прости ему согрешения его вольныя
и невольныя и даруй ему Царство Небесное!
9. Приложение 1.
Я сегодня узнал, что второй уже год согрешаю, Прости, Господи, о нерожденном Борисе молюсь. Отнеси все мольбы об усопшем рабе Иоанне. Булат Шалвович, я пред вами клонюсь.
Упокой, Господи, раба Твоего Иоанна, Прости согрешения и прегрешенья его, Отведи ему место на ложе Авраама, Прости и помилуй за чудные песни его.
И пусть слушает он, наверное, самую лучшую Эту новую песнь на той неземной стороне, В Небесных чертогах райское пенье слушает За любовь и смирение, что пробуждал во мне...
Его ласковый голос для нас был гласом священника, В те безбожные годы к совести нашей взывал Без надрыва Володи, без злобы, без осуждения, Сам не зная Христа, нас для Господа уберегал.
Те, что шли за ним, не кричали: " Россия! Россия!", "До свидания, девочки", крикнув под грохот сапог, Шли, как Ленька Король, отдать душу за други... Спаси их! И спаси и помилуй раба Иоанна, наш Бог.
За любовь к белой маме, голубушке, за чувства братские, За Веру, Любовь и Надежду помилуй его! За смирение до муравья менестреля Арбатского, За открытую дверь его дома, спаси его!
Упокой, Господи, раба Твоего Иоанна, Прости согрешения и прегрешенья его. Отведи ему место на ложе Авраама, Прости и помилуй за чудные песни его.
И пока ярок свет, пока земля еще вертится Дай по слову его то, что каждому должно дать, Как о нем не забыл, как призвал к Себе перед смертию, Так помилуй и нас в час, когда придешь забирать.
И пусть девочка плачет, но шарика ждем возвращения, На последнем троллейбусе нас умолим сохранить. Царь Небесный пошлет нам прощение за прегрешения, А иначе зачем на земле этой бренной нам жить.
Cписок использованной литературы.
2. Календарь (отрывной) "Непознанный мир веры" на 2001 год, Сретенский монастырь, 2000г. (Заметка "Крещение Булата" на дату 21 января). 3. Преподобного отца нашего АВВЫ ДОРОФЕЯ душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка, "Отчий дом", Москва, 2001г. 4. Жития святых Димитрия Ростовского, т.1 январь. 5. Старец иеросхимонах Сампсон. (Житие Святого Преподобного Сампсона многострадального, исповедника нашего времени. Письма. Воспоминания о нем). Москва, "Современник",1994г. 6. Добротолюбие избранное для мирян. Издание Сретенского монастыря, 2001г. 7. Преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы "Лествица" или скрижали духовные в русском переводе с алфавитным указателем. Сретенский монастырь, оформление - "Троицкое слово", Краснодар, 1999г., печатается по седьмому изданию 1908 года Козельской Введенской Оптиной пустыни. 8. Жития святых Димитрия Ростовского, т.9 сентябрь. 9. Советы старца. Амвросий Оптинский супругам и родителям. "Благовестник", Саратов, 1998г. 10. Святой Праведный Иоанн Кронштадтский. "О молитве". Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, Санкт- Петербург, 1997г. 11. Святитель Григорий Богослов. "Духовные творения, поучающие основам христианской жизни". Трифонов Печенегский монастырь, "Новая книга"; "Ковчег", Москва, 2000г. 12. Грешный раб Божий Феодор (Борковский). |
|
|
|
|
|
|---|