На фестивале авторской песни произошла смычка бардов с рокерами

Трое суток на Грушинском фестивале я слышал этот звук днем и ночью. Похоже на море. Или на прерию, когда мимо тебя движется стадо бизонов. Это навьюченный выше головы, сошедший с электричек, автобусов и катеров, тащится народ.

Их много. ОЧЕНЬ! Наберется на областной город. Остаться одному здесь невозможно. Выйди из палатки и иди, куда хочешь, но приготовься, что локоть к локтю с тобой топают еще не менее ста человек. В прошлом году сюда приехали 130 тысяч. В этом УВД говорят про 140 тысяч. Официально. В разговорах без диктофона признают: «Ну-у-у, тысяч двести-то будет...»

С чего такая секретность? А все просто: после фестиваля администрация области выложит по пять рублей лесникам за каждого жителя «Грушинки». Меньше народу - меньше штрафов.

«Нас душат лесники», - говорят организаторы фестиваля. «Нас душит фестиваль», - говорят лесники. Николай Безуглов, руководитель госслужбы лесного хозяйства Самарской области, объясняет: «Если десять человек пройдут по корню, то дерево умирает...»

Однако есть главному леснику и счастье. Появилась традиция: конкурсанты сажают деревья. Сто саженцев в этом году уже принялись.

Путь к себе проходит мимо сортиров

Фестивальному городу много чего надо. Есть, пить, мыться, испражняться. В этом году сделали третью артезианскую скважину, но воды все равно не хватает, поэтому по дороге то и дело снуют водовозки.

Туалеты - как обычные ямы с досками, обнесенные черной пленкой, так и кабинки - разбросаны в разных концах поляны. С ними проблема. Грузовик, загруженный кабинками для «Грушинки», перевернулся. Водитель в больнице, кучу битой пластмассы растащили местные. Поэтому время от времени у «Эм» и «Жо» случаются очереди по нескольку десятков человек.

Как говорят суровые милиционеры, большую толпу легко использовать. И используют. Ну, для начала с народу попросту имеют денежку. Я не о криминале, я о рынке: десяток рядов, торгуют всем. Есть фрукты-овощи, шашлыки, сувениры. Есть CD и кассеты, не только с Визбором и Окуджавой, но и с рокерскими прибамбасами. И, конечно, вода. Много воды в бутылках, из холодильников с мини-электростанциями.

Еще здесь можно за что-нибудь агитировать. ЛДПРовцы поставили свой палаточный городок. Приехали православные из Москвы и Питера. Их, правда, почти не слышно. А вот кого заметно, так это разных духовидцев и прочую публику, ищущую путь к себе. Они обычно торгуют своей литературой на дороге, ведущей к отхожим местам. Кришнаиты зазывают на свадьбу. Ну негде было ребятам жениться, кроме как на «Грушинке»...

Чисто приколоться?

На все площадки для прослушивания в этом году подали заявки 427 человек. Обслуживали фестиваль - от жюри до поваров в пресс-центре - около тысячи. Около сорока тысяч сидели на Горе во время заключительного концерта, столько же слушали его в палаточном городе. Все вместе это примерно половина. А что остальные? Остальные чисто так... чисто приколоться. «Мы были на «Грушинке»!» Группа риска...

Мне вспомнилось, как недавно побывал в маленькой северной Ухте на первом в ее истории фестивале авторской песни. Двести человек, половина поют, все знают, куда и зачем приехали. Для «Грушинки», как ни странно, это уже мечта. Что здесь будет в 2003-м, на тридцатилетие фестиваля, страшно подумать.

Но с группой риска милиция разобралась. Хотя две трагедии все же случились. Один утонул, другой упился до смерти. Упитых могло быть больше. Но 1200 литров спиртного конфисковала милиция. Здесь это табу.

Кто-кто на гитаре поет?

А что сама песня? А что и раньше - явных звезд нет. Звездочки. Мне лично запомнилась лауреат фестиваля Катя Болдырева, автор из Казани. Тимур Шаов привез новую песню на злободневную в последнее время тему - футбол. «Пролетят года проворно, словно с белых сакур дым. Мы, конечно, нашей сборной все забудем, все простим...»

Я услышал, что американцы выпустили гитарные струны под названием «Официальные струны Грушинского фестиваля». Думал, местная байка, оказалось - правда. Слухов здесь ходит много. Что на следующий фестиваль ожидается Путин. Что вчера приехал Шевчук...

Стоп - это уже не слух! Я своими глазами увидел нашего знатного рок-деятеля на бардовской сцене. Принимали, надо сказать, активнее, чем остальных. После выступления Шевчук встал на колени, поцеловал Гитару, перекрестился и пошел себе под дружный ободряющий вопль.

- Ну, пробило меня, расчувствовался... - объяснил, когда я его поймал среди палаток.

Первым делом задаю страшно оригинальный вопрос: слышь, старик, а че это ты здесь?

Интеллигентный Шевчук начинает объяснять. Во-первых, рок коммерциализировался до крайности, надоело. Еще надоел ему пафос, а на «Грушинке» его почти нет.

- Тут здорово. Кочевое племя с палатками, свои законы. Так, наверное, передвигались татаро-монголы...

- А братья по классу не посмотрят косо?

- Рокерского движения как такового уже нет. Да, когда-то мы косились на людей, занимающихся авторской песней. У нас социальный протест, а у них тайга там, дым костра... Это был юношеский максимализм. Мы все ищем звук, который когда-нибудь нас объединит. Без этой ноты нам сложно. А здесь, на Грушинском, она слышна.

Андрей ПАВЛОВ, www.kp.ru
7/11/2002 10:05:39 AM
http://www.theshowtimes.net/shevchuk11_07.asp?AID=801