Группа Быстрого Реагирования → Беседа  с Виктором Третьяковым

Наша редакция рада представить вам интервью с Виктором Третьяковым, автором-исполнителем, чьи песни известны всем любителям бардовской песни. Вопросы Виктору были заданы нами перед его концертом в кафе Гнездо Глухаря, отчёт о котором вы можете прочесть на нашем сайте.

Genefis: Прежде всего интересно узнать, как вы оцениваете позицию авторской песни в современной культуре вообще.
В. Т.: Всё, что касается всяких вот таких заявлений, типа позиция авторской песни, я по этому ничего не знаю…
Genefis: Нет-нет, немного перефразирую вопрос, если позволите. В чём заключается…
В. Т.: Сверхзадача?
Genefis: Не сверхзадача, а просто роль авторской песни. Ведь это не шоу, не танцы, ничего.
В. Т.: Я не думаю, что какой-то жанр должен в себе нести вообще какую-то задачу. Просто есть спрос, есть предложение. Вот есть, допустим, тинейджеры, которых пичкуют попсой, или тяжёлым роком, кому-то нравится. Я думаю, что есть процентов 20 населения нашей страны, которым нравятся песни со смыслом. Песни, отталкивающиеся от стиха. И вот это называется авторской песней. Я думаю, нет никакой сверхзадачи, есть люди, придумывающие такие песни, есть люди, которым эти песни нравятся.

Genefis: Тогда в связи с этим вопрос: в вашем творчестве присутствует разная тематика песен, вы пишите на те темы, которые близки вам по жизни?
В. Т.: Поскольку жанр отталкивается от стиха, естественно, я не могу писать песни на темы, которые меня не волнуют, что может присутствовать, допустим, в жанре популярной музыки. У тебя стоит задача хиты написать для Алсу. И ты пишешь хиты для Алсу, потому что это стоит дорого, и ты знаешь, как это делается, все эти припевы и так далее. Жанр авторской песни в эту игру не играет, на самом деле, что меня волнует, то я и пишу, моё творчество на 80 процентов правда. Иногда интересно поставить себя на место какого-нибудь…
Genefis: Лирического героя?
В. Т.: Даже не лирического. Допустим «Письмо из детского дома». Нужно было себя представить мальчиком, или например «Разговор с афганцем». Нужно было представить себя парнем, который воевал в Афгане. Это тоже интересно. Как правило, процентов на 80 это моя жизнь.
Genefis: По поводу «Разговора с афганцем». Я видел у вас на сайте ссылку на Общество Ветеранов Афганистана.
В. Т.: Я с ними давно дружу, так получилось, что вообще песня «Разговор с афганцем» - она така эпохальная, в том смысле, что с ней я впервые появился на телевидении. В программе «Взгляд». С этой песни всё и началось. По поводу этой песни: я получил подтверждение, что всё-таки у меня получается. Знаете, в жизни любого молодого автора на пути встретится мэтр, который должен сказать ему: нормально, парень, давай. Таким человеком у меня был Розенбаум, который сказал дословно следующее: «Я чужих песен не пою, но если бы пел, то эту песню я бы спел». Для меня это было в то время… Это было очень давно. В следующем году двадцать лет, как я на профессиональной сцене, значит это было двадцать один год назад. То есть я ещё не был профессиональным артистом. Розенбаум был тем человеком, что помог мне поверить в свои силы, все же родственники и друзья говорят, как классно, как здорово, а хочется узнать как это на самом деле. Вот такая история.
Genefis: Какая у вас сейчас позиция относительно истории? У вас есть много социальных песен, многие даже с политическим подтекстом.
В.Т.: Я и на телевидении появился с социальной песней, начинал с них, был таким певцом социальных песен. Меня тогда это заводило, это было двадцать лет назад, я был моложе на двадцать лет, в этом смысле я был революционен. И страна была на переломе, это 85ый год, потом всё стало разваливаться. Я боролся против большевиков при помощи песен. Прошли годы, меня перестала волновать социальная тематика в песнях. Я просто понял, что это не так важно в жизни. Человеческое счастье, удовлетворение своей жизнью, совершенно не зависит от социального строя, в котором ты присутствуешь. Потому, что это какие-то такие другие дела. Счастье не зависит от чего-либо, счастье – это состояние ума. Оно не зависит от количества денег, от любви, ещё от чего-то. Можно быть счастливым в тюрьме, ну это что б было понятно: счастье – состояние ума. Поэтому бороться… В газетах итак всё пишут. Тогда не писали, тогда это было интересно на самом деле, тогда это было откровение. Можно было намекнуть о чём-то, или даже в лоб сказать, ах, вы гады такие! Это как на войне было. Вот мы, вот враг. Тогда был враг – коммунисты. И вот вам в лобешник. А потом это стало как-то грустно всё. Коммунисты растворились в демократах, демократы в коммунистах. Врага, вот такого конкретного, перестало быть видно. Какие-то более вечные штуки, ну хотя бы под названием Бог. Вот в этом очень интересно разбираться. Это просто отдельная история.
Genefis: Насколько я понимаю, вы религиозный человек?
В. Т.: Нет. Религия и Бог – вещи разные.
Genefis: Немного перефразирую: вы верите во что-то, и во что? Как я уже понял, никакая конфессия тут не имеет значения.
В. Т.: Песня называлась «Улетаю», там дословно сказано: «В Бога я не верю, я Бога знаю». Для меня совершенно очевидно, что всё, что вокруг сделано – сделано мыслью. Но религия тут совершенно не причём. Я был религиозным человеком, был в христианстве 7 лет. Это было тоже очень давно – десять лет назад. Я добровольно туда вошёл, добровольно вышел. В какой-то момент просто понял, что не хочу себе врать. Гораздо проще общаться с Богом напрямую.
Genefis: У вас на сайте есть гастрольный график, вы очень часто гастролируете за рубежом. Как принимают русских бардов за рубежом?
В. Т.: Принимают хорошо. Так получается, что это мои ровесники все, люди уехавшие в Израиль, Штаты и другие страны в 91-93 годы. Это когда у нас вот тут всё происходило. Люди, как правило еврейской национальности, вот их там большинство. Они туда уехали. Наверное, тогда в этом был какой-то смысл. Столько времени прошло, сейчас я смотрю на них, они смотрят русские сериалы, едят пельмени. Зачем нужно было для этого через целый океан перелетать? Ну это как-бы уже другой вопрос. В общем наши люди, наши, что в Европе, в Испании, во Франции, в Германии, Бельгии, Люксембурге – это наши люди, которые уехали и им это нравится.
Genefis: В ближайшее время вы планируете какие-то гастроли?
В. Т.: У меня закончились уже гастроли, я в этом году побывал в Америке – месяц, и вот только-только вернулся из Израиля. Выступление за границей – это экзотика, врядли я в ближайшее время поеду ещё раз за границу. (пауза) Это интересно, но не более того.
Genefis: Мы начали разговор с того, какую роль играет авторская песня в современном искусстве. Может ли она влиять на людей, помогать в сложных ситуациях.
В. Т.: Думаю, что может, но также может повлиять хорошая песня из другого жанра. Мы вообще за что любим песни? За то, что там, бывает, рассказывается наша история. Тебе нравится песня, почему? Потому, что ты услышал там историю про себя. И она тебя зацепила. У тебя, например, были похожие мысли – обычно это касается лирических песен, любовных историй. А я так ждал, а ты не пришла, а мы потом будем вместе навсегда, а потом ты опять уйдёшь, я буду тебя ждать, ну в общем вот такие. Но человек цепляется ухом, да, что-то такое похожее! А если ещё и тембр голоса совпал, вот уже песня нравится. Так как авторская песня отталкивается от слова, она безусловно больше всех может влиять на людей, поскольку там иногда бывают мудрые слова всякие.
Genefis: То есть по-вашему, авторская песня всё-таки ближе к поэзии, чем к тому, что сегодня называется музыкой?
В. Т.: Ещё раз повторю, 20ти процентам населения, я подозреваю, что любой страны, нравятся песни, отталкивающиеся от смысла. Всё. Вот жанр. Вот спрос, вот предложение. Авторскую песню слушают люди, которым интересно попереживать. Вот я сегодня буду петь 30 песен, 30 разных историй. Они такие честные, как мне кажется, то есть они не выдуманные, они либо мои, либо такие, когда я ставлю себя на место лирического героя, как вы сформулировали. На концерт поп-музыки приходишь, там одно настроение, а здесь, наверное, люди приходят подумать.
Genefis: Так как мы представляем сайт, посвящённый культуре, вот такой вопрос. Сегодня все говорят об упадке русской культуры, очень популярное понятие. Как по вашему, это правда, или всё же нет?
В. Т.: Я думаю, что мы пожинаем плоды 90х годов. Это «время безвременья». Когда всё ломалось, действительно нахлынула пена, и когда о культуре даже речи не шло. И за десять лет на этой пене выросло целое поколение людей. Тинейджеров. Вот мы говорим, что выросли на чёрно-белых фильмах, к примеру, или на каких-то песнях, например Шульженко, Кабзон. Трудно представить, о чём будет говорить поколение, выросшее в 90х. О чём был вопрос, я забыл? А, да! Культура во все времена несла безусловно воспитательную роль. Люди, которым хотелось воспитываться самим, искали, находили, они находили Высоцкого во времена безвременья. Они к этому тянулись. Которым это было не надо, ничего не находили. Поэтому в данном случае роли никакой. Роль зависит от человека, я думаю так.
Genefis: То есть, если сравнивать с сегодняшним днём, прогресс очевиден?
В.Т.: То, что прогресс – безусловно. Может быть, такую скажу странную вещь – мне нравится поступательное движение в развитии нашей страны. После ужасных девяностых, мы начинаем потихонечку приходить в себя, уважать себя, ну и так далее. Мне процесс этот нравится.
Genefis: Тогда в завершение, что бы вы посоветовали людям, которые не хотят деградировать…
В. Т.: Ничего бы не посоветовал!
Genefis: …и оставаться на одной планке?
В. Т.: Я глубоко уверен в том, что нельзя человека ничему научить, он сам должен почувствовать, сам должен понять, если ему хочется развиваться. Возвращаясь к предыдущему вопросу: он найдёт где, как, когда и почему .
Genefis: Так где, как, когда и почему нужно? Какие есть возможности на сегодняшний день?
В. Т.: Вот. (стучит пальцем по голове) Этого не запишешь на диктофон. Вот возможность – придумать то, что ты хочешь хотя бы, сформулировать себе: я хочу вот это узнать. Есть замечательное выражение: если хочешь узнать – узнаешь. Не хочешь узнать, не узнаешь. Мы можем представить какую ситуацию? Вот, есть некие люди, которые сидят и ждут совета?
Genefis: Не совсем так. Я имел виду, есть абстрактный человек, который во всём этом разнообразии (ведь и поп-культура называется культурой) мечется, не понимает, что нужно.
В. Т.: Я думаю, умный человек всё понимает сам. Чего он мечется? Он тогда глупый, раз мечется. Он не может выбрать между чем и чем? Если ему нравится вот эта культура, то пускай становится адептом этой культуры. Хочется другого, пусть ходит на другие песни.
Genefis: То есть по вашему, культура разбита на различные течения?
В. Т.: Да, спрос - предложение. В этом её замечательность. Разным людям нравятся разные вещи. Человек никогда в жизни не придёт в Гнездо Глухаря, потому что у него мозги по-другому работают, он никогда не придёт на авторскую песню. А есть люди, которые без этого жить не могут. Вот и всё. Воспитательная точка отправления от человека зависит. Никакой жанр не может затянуть. Нельзя сказать человеку, которому не нужна авторская песня – какой же ты дурак.
Genefis: А в воспитании в детстве? Наверное может влиять?
В. Т.: А это кто в какой семье родился. Очень большая роль родителей, безусловно. Кого они хотят видеть в своём ребёнке. Отдать в какой-нибудь вид спорта, кружок

http://genefis-gbr.ru/view.php?id=55