НЕ ЗАБЫВАИТЕ: СУЩЕСТВУЕТ НАСТОЯЩЕЕ
Попадет ли Грушинский фестиваль
в места более отдаленные?
"Грушинское трио" — символ
и талисман одноименного фестиваля. Основной концерт праздника авторской
песни всегда открывается выступлением этого коллектива. Потому что он является
прямым наследником трио "Поющие бобры", где выступал Валерий Грушин, именем
которого назван фестиваль. "Грушинское трио" — хранители традиций и устоев
жанра того времени, когда был жив сам Грушин и только начиналось победное
шествие по извилистым дорогам русского языка загадочного английского слова
"бард".
Успели многократно измениться
и жанр, и песенная культура в целом, но Анатолий Головин, Ольга Ермолаева
и Александр Исаев уже на протяжении 30 лет поют песни Визбора, Окуджавы,
Никитина и других классиков авторской песни, не желая знать ничего другого.
Многие их высказывания так и тянет опровергнуть. Но разве можно спорить
с бабушкой, считающей, что раньше яблоки были вкуснее, а песни лучше? Тем
более если бабушка доброжелательна и искренне хочет поделиться своим действительно
немалым жизненным опытом?
— Как появилось ваше название?
А. Г.: По фамилии Валерия
Грушина, который погиб в 1967 году на реке Уде, в туристическом походе.
Это популяризатор авторской песни в городе Самаре, студент авиационного
института. Мне довелось учиться вместе с этим человеком, дружить с ним.
Из этого выросло появившееся в 1963 году трио "Поющие бобры", где пели
я, Валера Грушин и Слава Лунев.
О. Е.: Это были первые люди,
начавшие петь авторскую песню в Самаре.
А. Г.: Мы выступали со сцены,
были лауреатами "Студенческих весен", ездили по городам, но в основном
все-таки учились. Иногда ходили в походы, и в одном из них, спасая детей,
Валера погиб. В 1968 году мы сделали первую встречу в центре Жигулей в
память о Валерке, хотя тогда это фестивалем еще не называлось.
На следующий год решили
возобновить мероприятие и провели его там, где оно проходит и сейчас. Со
второй встречи это стало называться фестивалем, сначала он носил областной
характер, но с третьего-четвертого председателем жюри стал Алексанр Городницкий,
вместе с ним начали приезжать Юрий Визбор, Сергей Никитин и многие другие
известные барды — Евгений Клячкин, Александр Дулов, Александр Суханов,
Александр Дольский... Фестиваль разрастался все шире, на последнем собралось
около 200 тысяч любителей авторской песни со всех концов земного шара.
Мы всегда открываем фестиваль — сначала я делал это с другими людьми, потом
встретил Ольгу и Александра.
Мы поем песни, которые не
умирают десятилетиями, их поют и наши дети. Это истинные ценности.
О. Е.: Сейчас все хотят
петь именно свои песни. Народ плохо-бедно, но пишет свое, а мы считаем,
что можно делать наоборот: постоянно напоминать, что существует настоящее.
Прежде всего напоминать молодежи.
— И что, авторских амбиций
у вас никогда не было?
А. Г.: Мы писали и пишем
песни, но поем их обычно в узком кругу, потому что считаем, что есть песни
более достойные, и если мы умеем их донести, — это намного лучше, чем петь
свое.
— Если взглянуть на прошедшие
33 года, то как менялись дух фестиваля, его атмосфера? Можно вычленить
какие-то характерные особенности фестивалей 60-х, 70-х, 80-х, 90-х годов?
Какие перемены бросаются в глаза?
А. И.: Первое, что я могу
отметить, сильно вырос профессионализм исполнения. Раньше считалось, что
чем меньше ты знаешь аккордов, тем лучше, а если знаешь больше трех — это
уже моветон. Сейчас уровень в этом плане сильно вырос. Мищуки или Иващенко
и Васильев — это прекрасное владение гитарой, высокое качество аранжировок,
артистизм. Мнение, что авторская песня — это три аккорда, уже неактуально.
А. Г.: Если раньше все это
происходило на чистом энтузиазме, не было ни слова о рублях, о гонорарах,
то сегодня... Ну если дело касается великих авторов, — это понятно, это
их хлеб. Но когда молодые авторы начинают писать песни непонятно о чем,
но стараются заработать на этом деньги...
— Из лауреатов последних
5-7 лет я знаю только Тимура Шаова. С чем, на ваш взгляд, связана такая
блеклость многих лауреатов?
А. И.: Талантливые люди
появляются незапланированно. На последнем фестивале самым светлым моментом
был детский конкурс. Дети могут дать фору любому взрослому лауреату, и
это очень сильно порадовало. А из взрослых лауреатов очень порадовала москвичка
Ксения Полтева.
— На фестивале было, как
вы сказали, 200 тысяч человек. Газеты писали о 250-300 тысячах. Без сомнения,
это самый крупный фестиваль Европы и мира, с большим отрывом. Насколько
велик процент тех, кому близка и дорога авторская песня, по сравнению с
теми, кого привлекает имидж события, шлейф его известности?
А. И.: Я объясняю существование
фестиваля существованием в нашем обществе прослойки интеллигенции. Но это
относительно тонкий слой.
А. Г.: Был момент, когда
мы поняли, что стало появляться много народа, далекого от авторской песни,
который действительно приезжает на фестиваль, чтобы просто потусоваться,
все ведь доступно, сел в Самаре на электричку и приехал. Появилась идея
перенести фестиваль в места более отдаленные, снова уйти в центр Жигулей,
куда надо топать через перевал... А потом подумали: "Зачем?" Человек приехал
потусоваться, услышал песни на сцене или у костра, увидел добрые лица вокруг.
Что-то все равно в нем произойдет, и наверняка какая-то часть этих праздных
людей изменится". Я знаю такие случаи.
А. И.: Если человек приходит
и говорит: "Не сделаем эту песню — умру", то мы ее делаем. Обычно ощущения
совпадают, потому что мы хорошо чувствуем друг друга.
— Перспективы фестиваля.
Что ждет его в новом веке?
А. Г.: Я уже отошел от организации
этого фестиваля, но, думаю, он будет существовать до тех пор, пока во главе
его стоят те самоотверженные люди, которые любят песни, любят авторов и
не ставят своей целью извлечь какую-то выгоду. Пока президентом фестиваля
будет Борис Кейльман, можно быть спокойным.
ОТ РЕДАКЦИИ: На Грушинском
фестивале 2001 года будет вручена премия "Новой газеты". В эти дни среди
участников фестиваля будут распространены десятки тысяч льготных подписок
на нашу газету.
Беседовал Анатолий ОБЫДЕНКИН
14.05.2001 "Новая Газета"
http://pro.novayagazeta.ru/gru/ |