Сегодня ночью - дьявольский мороз. 
Открой, хозяйка, бывшему солдату. 
Пусти погреться, я совсем замерз, 
Враги сожгли мою родную хату. 

Перекрестившись истинным крестом, 
Ты молча мне подвинешь табуретку, 
И самовар ты выставишь на стол
На чистую крахмальную салфетку. 

И калачи достанешь из печи, 
С ухватом длинным управляясь ловко. 
Пойдешь в чулан, забрякают ключи. 
Вернешься со своей заветной поллитровкой. 

Я поиграю на твоей гармони. 
Рвану твою трехрядку от души. 
- Чего сидишь, как будто на иконе?
А ну, давай, пляши, пляши, пляши... 

Когда закружит мои мысли хмель, 
И "День Победы" я не доиграю, 
Тогда уложишь ты меня в постель, 
Потом сама тихонько ляжешь с краю. 

А через час я отвернусь к стене. 
Пробормочу с ухмылкой виноватой:
- Я не солдат... Зачем ты веришь мне?
Я все наврал. Цела родная хата. 

И в ней есть все - часы и пылесос. 
И в ней вполне достаточно уюта. 
Я обманул тебя. Я вовсе не замерз. 
Да тут ходьбы всего на три минуты. 

Известна цель визита моего -
Чтоб переспать с соседкою-вдовою. 
А ты ответишь: - Это ничего... 
И тихо покачаешь головою. 

И вот тогда я кой-чего пойму, 
И кой-о-чем серьезно пожалею. 
И я тебя покрепче обниму
И буду греть тебя, пока не отогрею. 

Да, я тебя покрепче обниму
И стану сыном, мужем, сватом, братом. 
Ведь человеку трудно одному, 
Когда враги сожгли родную хату.