В этом городе старом и континентально жестоком, 
Где стянулись узлом Север с Югом и Запад
с Востоком,
Согреваюсь одним лишь виденьем твоим 
в полудрёме, 
Сам в разгар ограбленья судьбы своей стоя на стрёме. 
По огням заоконным скользя угасающим оком, 
Провожая подруг, молодящихся в блуде убогом, 
Отпуская друзей на попойки с врагами моими, 
Заслоняюсь виденьем руки, как рукой в Хиросиме!.. 

И ещё не отбросив сандальи, но сбросив котурны, 
Быть один я уже научился, и очень недурно. 
И вот-вот научусь не любить, хотя это и сложно, 
И виденье твоё от меня отречётся, возможно... 

Это, может, уложит меня, но не очень тревожит - 
Ты меня предала, почему же виденье не сможет? 
Время движется мерно и целит спокойно и верно, 
И в столовке Юдифь подает мне мозги Олоферна...